Я вздохнул.

— Я действительно хочу быть с Малией.

Как только эти слова слетели с моих губ, Райли посмотрела на парней, и они оба отступили как раз вовремя, чтобы она повернула кран и обрушила на меня ледяную воду.

— Райли! Какого хрена!

Я поднял руки, чтобы защититься от нее, не то чтобы я действительно мог, пока она снова не выключила его. Полотенце у меня на коленях промокло и стало холодным.

— Ты получаешь ледяную ванну каждый раз, когда говоришь подобную глупость, — предупредила она. — Так что на твоем месте я бы попробовала еще раз.

Я зарычал.

— Это чушь собачья, я не…

Я попытался встать, но Зик твердой рукой прижал меня к стене.

— Перестань пытаться справиться с тем, что происходит в одиночку, — сказал он громким и твердым голосом. — Черт возьми, Клэй, разве ты не видишь, что твои друзья беспокоятся о тебе? Ты был рядом с каждым из нас в тот или иной момент, — продолжил он, и я посмотрел ему за спину, где Райли и Холден кивнули в знак согласия, прежде чем мои глаза снова встретились с глазами Зика. — Позволь нам помочь тебе сейчас.

Что-то грубое и эмоциональное застряло у меня в горле, и я оторвал от них взгляд, глядя на пустой душ, пока проглатывал то, что душило меня. Я долго молчал, качая головой, намереваясь вернуться с каким-нибудь аргументом.

Но у меня его не было.

Вместо этого я, наконец, сдался, вздохнув и откинув голову на плитку.

— Это долгая история, — прохрипел я.

Райли осторожно опустилась на мокрую плитку рядом со мной, совершенно не заботясь о том, что при этом ее шорты намокнут. Она протянула руку и схватила меня за предплечье.

— У нас есть время.

Зик и Холден тоже сели.

— Мы могли бы пойти куда-нибудь, где нет душа, — предложил я.

— Ни за что, — сказала Райли. — Мне нужно, чтобы эта угроза крана нависла над тобой. Буквально.

Я ухмыльнулся, затем выдохнул и рассказал им все.

Я был шокирован тем, как легко пришли слова, как только я начал, начиная с сделки, которую я заключил с Джианой, и заканчивая кошмарной сценой в ее квартире — это был последний раз, когда мы разговаривали.

Все трое наклонились, внимательно слушая, и в конце всего этого они обменялись взглядами, прежде чем Холден покачал головой и сказал:

— Так ты сделал все это для своей мамы?

Я кивнул.

— Я знаю, что для тебя это может не иметь смысла, но она… она так много сделала для меня, от многого отказалась…

— Я понимаю больше, чем ты думаешь, — сказал Холден, его взгляд был суров, когда он удерживал мой. Но он не стал вдаваться в подробности, прежде чем добавить: — Я понимаю. Она твоя мама. Она вырастила тебя. Но, чувак… она же родитель. Она должна это сделать.

Я нахмурился.

— Хорошо… И что?

— Итак, ты тот самый ребенок. Ты ее сын. И как бы сильно ты ее ни любил и ни хотел ей помочь, она взрослая женщина, которой сначала нужно помочь самой себе.

— Но она не может. Не без меня.

— Да, она может, — сказал Райли. — Твоя мама приняла много решений, которые привели ее сюда. И я знаю, ты чувствуешь, что тебе нужно починить это для нее, но если ей не придется делать всю работу самой? — Райли пожал плечами. — Как она когда-нибудь действительно усвоит этот урок и вырастет?

— Это не твоя битва, — добавил Зик. — Мы все за то, чтобы ты помог своей маме, если реабилитация — это то, что ей нужно, и мы найдем способ доставить ее туда. Но это? Принимать деньги от Кори в обмен на отказ от девушки, которая сделала тебя счастливее, чем мы когда-либо видели? — Он покачал головой. — Это не решение.

— Но что еще я могу сделать? — спросил я, вскидывая руки вверх. — Я уже взял кредит. Я не могу просто продолжать это делать. Мой отец не поможет. И я не хочу участвовать в драфте раньше времени.

— Этого не произойдет, — сказал Холден, как будто это даже не рассматривалось. Столь же суровый взгляд Зика сказал мне, что он чувствует то же самое.

— Мы разберемся с этим. Просто дай нам немного времени подумать, — сказала Райли. — А до тех пор твоя мама взрослая. Она может позаботиться о себе сама, загвоздка в том, что ты должен позволить ей это. Ты должен убрать костыль и показать ей, что он ей не нужен. Она может ходить сама.

— А если она этого не сделает? Если она упадет?

Зик посмотрел на Райли, а затем снова на меня.

— Она встанет на ноги. Это то, что мы все делаем — мы поднимаемся и пытаемся снова.

Я покачал головой, даже когда их слова начали рассеивать туман в моей голове.

— Я уже принял этот чек от Кори. Мама обналичила его. Она в реабилитационном центре на его деньги. И он… он заботится о нас, — сказал я, не понимая, насколько это больно, пока не произнес эти слова. — По-своему хреново, это он показывает это.

— Это он получает то, что хочет, — возразила Райли. Зик бросил на нее острый взгляд, который заставил ее сжать губы, хотя по тому, как покраснели ее щеки, я мог сказать, что это было усилие, чтобы не сказать больше.

— Скажи ему, что вы цените его помощь и его предложение, но что ты передумал, — спокойно сказал Холден. — А если он заберет деньги обратно, и ей придется вернуться домой? Опять же, мы что-нибудь придумаем.

— И, кстати, я знаю, что она причинила тебе боль в прошлом, но все это несправедливо по отношению к Малие, — добавила Райли, не в