— Да, но не совсем обо мне. Ну, вроде того. — Я покачала головой. — Я просто… есть кое-что, что я хочу, чтобы ты знал. Кое-что, что ты заслуживаешь знать.

Шон приподнял бровь, и, сделав последний глоток кофе и глубоко вздохнув, я рассказала ему о сделке, которую заключила с Клэем в этой самой кофейне, о роли, которую Шон сыграл во всех наших отношениях. Я опустила подробности, которые рассказала Райли, даже некоторые, которые рассказала своему отцу, сосредоточившись вместо этого на извинениях за то, что играла с ним в игру, о которой он даже не подозревал.

Было больнее всего говорить ему об этом из всех, особенно когда я наблюдала, как его охватила холодная решимость, когда он понял, что все между нами было тщательно продумано. Закончив, я поднесла чашку с кофе к губам, ожидая, пока он переварит.

Он вздохнул, проводя рукой по волосам.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Я не буду лгать и говорить, что не хотел бы замечать тебя до того, как Клэй фальшиво встречался с тобой, а затем, следовательно, сбил тебя с ног.

Я улыбнулась.

— Но, — продолжил он, — я рад познакомиться с тобой сейчас.

Его глаза заплясали в тусклом свете кофейни, когда он это сказал, и я почувствовала, как меня захлестнула волна облегчения.

— Действительно?

— Правда, — сказал он. — Может быть, мы могли бы начать все сначала.

Паника охватила меня, мое лицо покраснело. Я не думала об этом как о возможности, что он все еще хочет встречаться со мной. На самом деле, я думала, что он разозлится. Я думала, он проклянет меня и назовет психом, прежде чем выбежать из кафе.

— Эм…

— Как друзья, — уточнил он, наклонившись вперед с ухмылкой.

Он улыбнулся еще шире, когда я вздохнула с облегчением, а затем он встал, раскрыв руки для объятий. Я тоже встала и скользнула в его объятия, сжимая его так же крепко, когда он заключил меня в свои объятия.

— Друзья, — согласилась я.

Я посмотрела на него, когда мы отстранились, и он покачал головой, выгнув бровь.

— Я не могу поверить, что ты играла со мной, как с чертовой скрипкой.

— Я не могу поверить, что ты пытался подцепить кого-то, у кого был парень.

— Эй, в свою защиту скажу, что ты выставила его довольно дерьмовым парнем.

— Справедливо, — уступила я, и он медленно отпустил меня, мы оба снова заняли свои места.

— Кстати, об этом… Мне жаль. О разрыве отношений.

Я кивнула, легкие болезненно сжались в моей груди.

— Спасибо. Мне тоже.

И теперь, когда правда была открыта между нами, я почувствовала, как крохотный кусочек закрытости окутал мое кровоточащее сердце. Папа был прав. Это не должно было произойти в одночасье. Я не собиралась прекращать страдать или скучать по Клэю еще очень, очень долго.

Но я все еще была здесь. Я все еще дышала, все еще жила.

И я не хотела уклоняться от боли, когда двигалась вперед.

Это напомнило мне обо всем, что было, обо всех сильных эмоциях, которые я испытывала с Клэем в то время, когда наши жизни были переплетены. Я никогда не хотела терять эти жгучие удары боли, никогда не хотела забывать, каково это — быть в его объятиях, прикасаться к нему, целоваться с ним.

Быть любимой им.

Может быть, он не был у меня навсегда.

Но я буду держаться за каждую частичку его, которую он дал мне, до конца своей жизни.

И после тоже.

Клэй

Я так чертовски устал от бостонской зимы.

И технически, еще даже не наступила зима. Мы были в самом разгаре осени, но мокрая смесь дождя и снега, пронзающая мою кожу, как крошечные клейма, не казалась мне осенью.

В Калифорнии осень означала прохладные вечера и теплые дни. Это означало солнечный свет и чистое голубое небо. У нас редко бывали ночи ниже пятидесяти градусов, а большинство дней колебались где-то в районе семидесяти.

Для меня это была футбольная погода.

Но мазохисты, выросшие здесь, в Новой Англии? Им нравилось играть в это дерьмо. Это было написано на их лицах, когда мы тренировались — Зик высунул язык с победоносной улыбкой после мощного удара, Райли немного потанцевала после того, как забила гол с тридцати трех ярдов. Что касается меня? Я ворчал каждую минуту, пока мы все не побежали в раздевалку, чтобы принять душ, все время мечтая о горячем душе, который ждал внутри.

Мой шаг замедлился, когда я увидел Джиану.

Она была слишком сосредоточена на подборе нескольких игроков для запланированного ею прямого эфира в Instagram, чтобы заметить меня, поэтому я воспользовался моментом, наблюдая, как ее кудри подпрыгивают, как в замедленной съемке, когда она указывала, направляла и командовала всеми вокруг. Ее кожа стала ярче, глаза все еще были усталыми, но уже не такими красными, как раньше. Ее голова была высоко поднята, она сосредоточилась на текущей задаче, как будто у нее больше ничего не было на уме.

Она выглядела лучше, чем когда-либо за последние недели. И я знал, что это из-за Шона.

Мой следующий вдох обжег меня, когда я вспомнил воспоминание, которое запечатлелось в моем мозгу на всю оставшуюся жизнь. В прошлое воскресенье я готовился к тесту по анатомии и едва мог держать глаза открытыми — в основном из-за того, что всю ночь ворочался с боку на бок, что теперь стало моим обычным режимом сна. Итак, в отчаянной попытке собраться с мыслями, я побежал в Rum & Roasters.

Но я так и не попал внутрь.

Сквозь окна, затуманенные теплом внутри, борющимся с пронизывающим холодом снаружи, я видел ее.

В объятиях