— Интересно, а что в ответ на эти обвинения Бубняя говорили следователь, прокурор и судья?

— А что им говорить, когда сказать нечего? Следователь предлагал заткнуться. Судья грозил отправить из зала суда обратно в СИЗО, а прокурор заявил, что предъявит ему обвинение еще и в клевете. Но тут прокурору позвонили и сказали, что он либо дурак, либо тайный агент деструктивных сил. Ведь если начнется процесс по такому обвинению, адвокат подсудимого представит в суд сто томов уголовных дел, из которых двойные стандарты так и лезут наружу, как черная икра пополам с двойным бурбоном прет из горла «нового русского», обожравшегося на презентации. И судейская угроза отправить в СИЗО Бубняя ничуть не пугала. Рыцарь понятий и в СИЗО, и на зоне — царь и бог! Все его уважают и чтят, даже назначили смотрящим, и администрация зоны его уважает. И есть за что! Принципиальность вплоть до действий, невзирая на лица, в любом случае вызывает почтение. Потому что каждый из «граждан начальников» понимает, что ему-то самому так беспристрастно поступить слабо… Кроме того, у Бубняя на зоне еще и прорезался голос! Он постоянно выступает на концертах художественной самодеятельности с сольной вокальной программой. Только один свой недостаток никак не может изжить: любит со сцены не только петь, но и обращаться к зрителям с проникновенными речами. И при этом бубнит так, что никто ничего понять не может. Ну телезрители-то знают, что такой грешок заметен не за одним Бубняем. Кое-кому из уважаемых теледеятелей, как и Бубняю, тоже, наверное, никто не решается открыть глаза на их речевые недостатки. Но на зоне Бубняю на это хоть намекнули, пригласили для занятий с ним логопеда из ближайшего областного города!

— И Серый после возвращения Никандрова не сбежал, — задумчиво заметил Глеб. — Выходит, он ни к похищению Дэна, ни к убийству Никиты и Изяслава не причастен? А мы-то считали его главным подозреваемым!

— Ничего не могу по этому вопросу сказать. Знаю только, что Никандров не имеет к нему никаких претензий. Серый сейчас служит топ-менеджером у Табунова, который сам крепко засел на ПМЖ в Испании, а его бизнесом здесь управляет его теща Ирина Степановна Артюнянц. Серый — ее правая рука, особенно что касается столичного супермаркета «Золотая гора». Это лакомый кусище, и на него многие точат зубы. Поэтому без помощи такого крутого бандюгана, как Серый, табуновской теще не обойтись. Но ты не подумай лишнего! Конечно, Никандрова не назовешь всепрощающим беззубым агнцем, но к наездам на «Золотую гору» он не имеет никакого отношения. Шеф так прямо и сказал:

— Все мерзавцы получат по заслугам, но их частная собственность священна и неприкосновенна, как и любая другая! У меня своего достаточно, мне много чужого не надо!

— Что-то слабо верится в такое бескорыстие, — покачал головой Глеб.

— Я сам в него не верю, передаю то, что слышал своими ушами…

Хотелось Глебу повидаться и с Курсаковым: у них со следователем сложились хорошие деловые и даже товарищеские отношения. Но Курсаков был в командировке, слава богу, не в горячей точке (хотя где у нас не горячо?), и их встреча случилась только недели две спустя.

Когда Курсаков наконец появился в управлении, Глеб заглянул к нему в кабинет, поздравил с благополучным возвращением и извинился, что отвлекает следователя от важных дел.

— Все дела все равно никогда не переделаешь, — поманил его в кабинет Курсаков. — Заходи, рад тебя видеть! Что хорошего расскажешь? Впрочем, раз мы оба живы, это уже хорошо!

Потом Курсаков стал жаловаться на Духанского, который распространяет по управлению слухи, что Курсаков якобы навязал ему расследование дела Лидии, а теперь адвокат П. грозит не только лишить Духанского шенгенской визы, но чуть ли не отдать под суд в Страсбурге! А как на самом деле все происходило? Вначале дело Лидии вел Курсаков, потому что Духанский сам захотел заняться расследованием Оксаниного преступления. Но после того как его надежды сделать Оксану главарем, или, правильнее сказать, главарьшей всей мафии Москвы и Московской области провалились и единственное, что он мог ей предъявить, это «организацию заказного убийства по неосторожности», Духанский понял, что раскрытие этого преступления никакой славы ему не принесет, и стал ныть и канючить, чтобы Курсаков с ним делами поменялся. Хотя это стоило Курсакову больших трудов, но он пошел Духанскому навстречу и просьбу его удовлетворил. Вначале все складывалось для молодого следователя самым благоприятным образом. Лидия показывала, что ударила Маршу антикварной вазой по голове в порядке защиты своего ребенка, которого носила под сердцем, от колдовских вудистских наговоров пострадавшей. И что насылала на ее еще нерожденное дитя колдовскую порчу Марша из корыстных побуждений. Ведь отцом еще нерожденного дитяти был Никита Никандров, и Марше так или иначе пришлось бы делиться с ним наследством. И адвокат П., который путями неисповедимыми, ведомыми только господину Табунову, стал защитником Лидии, особо напирал на то, что Марша действительно использовала вудистские заговоры, способные погубить младенца в чреве его доверительницы. И свидетели подтверждали, что Юлия Никандрова не раз называла свою сводную сестру «глупой рыжей колдуньей», а также не отрицала, что вудистские колдуньи убивают младенцев в материнских чревах. Саму Юлию Духанский вызвать на допрос не осмелился, чтобы не нажить неприятностей от олигарха. Но допрошенная обслуга Никандровых такие сведения подтвердила. Адвокат П. добивался, чтобы в коллегию присяжных вошло побольше женщин. Нет такой особы прекрасного пола, какая не боялась бы колдовских заговоров, наговоров, сглаза и порчи! Поэтому присяжные признают, что Лидия, огрев Маршу антикварной вазой по голове, действовала в порядке допустимой самообороны. Хотя, с другой стороны, кодунья-то осталась жива! И слишком мягким наказанием для своей обидчицы вряд ли останется довольна. А уж чего присяжные не могут не знать, так то, что колдунью обижать — это самосглазу и самопорче подобно! Вот тут адвокату и раздумывай, кого отводить из коллегии присяжных… И сама обвиняемая запаниковала, когда до нее дошли слухи, что Марша в Южной Америке с помощью хилеров, вудистских колдунов и Юлии почти совсем уже оклемалась. И желание отплатить той, которая чуть не отправила ее на тот свет, у покалеченной колдуньи должно быть большое. А если есть желание и возможность (в смысле умения колдовать), что можно предположить насчет последующих действий колдуньи и каких последствий для себя можно ожидать ее обидчице? Действительно ли, очухавшись, Марша наслала на Лидию порчу, или будущая мама переволновалась, страшась наговора мстительной вудистской колдуньи, но у Лидии случился выкидыш. И если верна версия, что причиной Лидиного несчастья стало именно Маршино колдовство, то отсюда напрашивается вывод, что даже колдунью глупую тоже обижать не следует! Но самым без вины пострадавшим в связи с этой историей оказался следователь Духанский. Теперь адвокат П. грозится внести его в черный евро-американский список за то, что он содержал Лидию под стражей, а не отпустил под подписку о невыезде в связи с беременностью, и не видать тогда бедняге Духанскому шенгенской визы, как своих ушей!

— Уверен, что Марша не способна на такую жестокость, да и Юлия отговорила бы ее от смертоубийственного колдовства. Наверное, беда с Лидией приключилась просто от волнения и неприятных впечатлений от СИЗО. Так что Духанскому действительно следовало бы от греха отпустить ее под подписку.