делай. Я сразу за тобой, только прикину, куда его воткнуть, чтоб стенка не захлопнулась.

Хастред тоже напрягся, прихватил поленце наизготовку и пружинисто подпер стенку плечом. Чумп сделал легкое движение кистью, в стене звучно клацнуло, кусок ее поддался нажиму книжника, и тот рывком вбросился в концентрированное зловоние, ударившее ему в нос с новой мощью.

За потайной дверью обнаружилась, к счастью, никакая не выгребная яма. Собственно, ничего за ней не обнаружилось — ровный каменный пол, может, чуть пыльноватый, да и только. Налево он заканчивался закругленным гротом, в котором виднелись обломки очень старых ящиков, сильно траченое временем тканное полотнище на стенке и старая лавка, изъеденная не то короедами, не то кислотой. Направо помещение тянулось далеко в темноту. Хастред ожидал увидеть там какие ни на есть клетки для содержания заключенных, про которых говорил кнез, возможно тюремщика или даже нескольких, хотя бы один источник света... но нет, темнота была ровной и безмятежной, и тишину тоже ничто не нарушало. Не бывает тихих тюрем. Запертые переговариваются, хнычут, острят; те, кого приволокли из пыточного отсека, скулят и стонут; сумевшие уснуть хрипло бредят сквозь сон; и уж точно почти постоянно кто-то надсадно сипит и кашляет, поскольку тут вам не курорт, тут тюрьма и в ней поди не простудись — одеял-то штатным расписанием не положено.

Ничего. Зато вонь масштабов эпических.

Чумп аккуратно выступил из тоннеля; отодвинутый кусок стены качнулся было в сторону проема, но застрял на полпути, остановленный метко вставленным куда-то в уголок гвоздем.

- Интересно, - выдохнул он, оценив скудные пейзажи. Достал слаппер, скорее чтобы занять им руки, нежели имея на примете подходящую цель. - Стало быть, подвирает нам доблестный кнез Габриил.

- Да чья бы мычала, - откликнулся Хастред машинально.

- И то верно, - согласился Чумп, потер дубинкой висок и, вытянув руку, поймал шагнувшего было вперед Хастреда. - Погоди. Бьют — беги, а не бьют — дай глазам чуток привыкнуть.

- Мы ж только что в темном тоннеле привыкали.

- Глаза — штука сложная, им при каждой смене обстановки надо перестраиваться, - Чумп вдруг резко наклонил голову и поднял палец. - Слыхал?

Хастред отрицательно помотал головой. Ничегошеньки он не слыхал, хотя вполне допускал, что стоит вони еще немножко загустеть, как она начнет топать лаптями и выкрикивать расистские лозунги.

- Хлюпнуло, - пояснил Чумп настороженно. - Пошли. Меееедленно. Под ноги смотри.

Он сместился к правой стенке широкого подземного хода, Хастред сдал к левой, и они потихонечку двинулись вперед.

Первой находкой стал факел — Хастрел зацепил его плечом и выбил из крепления на стене, но успел поймать свободной рукой над самым полом. Факел, насколько удалось ощутить пальцами, был очень старый, на пересохшем древке, с мумифицированной обмоткой на конце — возможно, долго бы не прослужил, но на ум не пришло ни одной причины, почему бы при нужде его не запалить.

Через полсотни шагов Хастред нащупал выдвинутой вперед ногой что-то легкое, отпавшее от толчка с сухим перестуком. Ощупал носком — округлое, хрупкое... стоило чуть нажать, хрустнуло и осыпалось.

Через шаг и Чумп загреб ногой что-то охотно отскочившее.

- Стоп, - цыкнул он, присел и пошарил перед собой рукой. - Бляшечки блястящие, матерь вашу рассеяную! Это кости.

В его руке что-то сухо хрустнуло и рассыпалось на части.

- Очень странные кости, старые и чем-то ядовитым траченые.

- У меня факел, - похвастался Хастред нервно, поскольку ситуация казалась все страньше и страньше, и при этом все меньше возникало опасений увидать здесь кого-то, кому факел мог бы помочь больше, чем им. - Может, запалим? Людей тут явно не водится, а если какая подвальная хрень, то они все огня боятся.

Чумп призадумался.

- А ты уверен, что вот эта вонища не возгорится?

- Кровью пахнет, помимо прочего. Кровь не горит.

- Тогда...

Чумп осекся на полуслове, глядя в темень.

- Что за хрень там полощется?

Хастред вылупился в ту же сторону и сперва не увидел ничего — насколько хватало зрения, погреб тянулся ровный и пустой. Поднял глаза выше — увидел еле-еле проступающий в сумраке квадратный люк в потолке, чрезвычайно напоминающий тот, что отпер Чумп в подвале терема. Ну да, и по геометрии вполне выходило, что он где-то тут и должен быть. Удивительно и возмутительно, но никакой лестницы к люку не вело, да и ничего, на что можно было бы влезть, чтобы до него добраться, в окрестностях видно не было. Окажись Чумп тут один, ему бы предстояло поломать голову, но с плеч Хастреда он бы дотянулся до люка влегкую.

Вот только люк, конечно, не полоскается. А что же тогда...

- Давай факел, - потребовал Чумп деревянным голосом. Он чем-то пошуршал, потом звонко треснул огнивом, выбив сноп желтых искр — раз, другой, на третий Хастред сумел пихнуть под них обмотанную часть факела. Ветхая ткань неохотно зарделась, начала расползаться; книжник опытно помахал факелом, раздувая пламя, и оно вспыхнуло бодрыми желтыми язычками.

И стало видно, что именно хлюпало и плескалось, а также выяснилось, почему оно не бросалось в глаза — оно попросту было разлито по полу подземелья.

Толстый слой густой, как кисель, массы иссиня черного цвета был распластан широченной лепехой высотой примерно Хастреду по колено насколько хватало глаз в глубину погреба. Жидкость так себя не ведет — она бы растеклась слоем потоньше, но заняв всю площадь пола; эта же штука словно очертила себе границу, на которой округлилась боками , слегка трепещущими и переливающимися. Ай да слух у Чумпа — Хастред уже даже воочию видя эти вибрации не мог уловить сопровождающего их звука. Из киселя высовывалась босая и грязная человеческая ступня со слезающей кожей, торчащая в сторону гоблинов. Впрочем, высовывалась недолго — по черной массе прошла судорога и ступня в нее втянулась полностью.

А потом Хастред резко отбросил в сторону руку с дубинкой, тесня ею Чумпа, и сдал назад по погребу с такой поспешностью, какой за ним давненько уже никто не замечал. Слой черной гадости на несколько секунд затрепетал и вроде бы начал менять форму, но стоило гоблинам вывалиться за определенную незримую черту, как волнение стихло, словно буря на море, политая жиром с борта корабля. Чумп отнесся к притеснению с пониманием, хотя и успел бросить панический взгляд на удаляющийся заветный люк.

Оказавшись в безопасности, Хастред с облегчением выдохнул задержавшийся в легких воздух и рукавом вытер с лица пот, изобильно выступивший