принял сильный боевой стимулятор, побочные эффекты от которого все только усугубляют.

— Я тебя понял, — мрачным голосом ответил Серафим. — Пойду искать Квада, он должен быть где-то рядом. Сможешь ввести его в курс дела?

— Конечно. Предупреди только, чтобы он при Лизе ничего лишнего о состоянии Марка не разболтал.

— Хорошо, — уходя, произнес Серафим.

Уже взявшись за дверную ручку, он остановился и повернул голову к Кабачеку.

— А кто у нас сейчас людьми руководит? И Симон, и Стивен еще на лечении, да и Эрик не выглядел дееспособным.

— Формально это кто-то из людей Банжерова, но на деле все вопросы решаются через Селестину. А кораблем управляет Гедеон.

— Да уж, без нее мы бы много не навоевали. Найду ей помощников, пока вы с Квадом занимаетесь лечением Марка. Передай, пожалуйста, что я буду ждать его через час в переговорной на третьей палубе.

Серафим оказался в назначенном месте немного раньше срока и ждал товарищей, сидя прямо на небольшом круглом столе. Прошедший час он пытался помочь Селестине, хотя делал это не только для нее. Просто Стрельцову требовалось отвлечься от мыслей о возможной судьбе Марка. Кроме Квада, который уже должен был провести небольшой консилиум с Кабачеком и другими врачами, Стрельцов позвал Фридриха и Алтера. У первого он хотел узнать, можно ли будет воспроизвести технологию отделения мозга от тела, если другой вариант спасения парня не найдется. А второй, будучи интегратором, мог найти решение, до которого люди бы не додумались.

Оказавшись в одиночестве, Серафим вдруг стал вспоминать о Говарде. За этими мыслями он даже не замечал, что остальные уже собрались, пока Квад не обратил на себя внимание.

— Все в порядке? Мы пришли, а от тебя никакой реакции.

— Нет, Айзек, не в порядке. Но это сейчас совершенно не важно. Лучше расскажи, как там Марк.

— Плохо, — Квад решил говорить прямо, не тратя время на витиеватые формулировки. — Кроме огромной сквозной раны брюшной полости, у него еще куча не менее серьезных внутренних повреждений. Печень, почки и легкие отказывают, многие кости переломаны, и их осколки рассеяны по всему телу.

— И сколько он еще продержится?

— Часов пятнадцать. На большее я бы не стал рассчитывать.

Серафим от услышанного на мгновение потерял восприятие цветов. Он понимал тяжесть состояния Марка, но даже не подозревал, что тот одной ногой в могиле.

— Ты точно не ошибся? Разве капсула не должна поддерживать его жизнь? Ведь я, пусть и в коме, просуществовал так несколько месяцев.

— Эх, если бы все было настолько просто: положи раненного в чудо-аппарат, и ему больше ничего не нужно, — Айзек переживал не меньше своего собеседника. — Но в реальности так не бывает. Тебя поместили в биокапсулу практически сразу после крушения, причем в лучший экспериментальный образец. Марка же пришлось долго транспортировать, да и аппарат у него не самый передовой. Я вообще не рассчитывал кого-то лечить в этой капсуле.

— Ладно, понял, мне просто повезло. Пусть будет пятнадцать часов. Этого же достаточно, чтобы провести операцию?

— Да, было бы достаточно. Но, во-первых, Марк сейчас просто не переживет такого масштабного хирургического вмешательства.

— А во-вторых?

— А во-вторых, ему нужны новые органы. Обычные импланты не подойдут, так как мы их не сможем настроить. Марк принял очень токсичный боевой стимулятор, который накопился в тканях и до сих пор нарушает нервную проводимость. Электроника не сможет работать в таких условиях.

— Но можно же вырастить новые органы? — голос Серафима начал дрожать, что происходило крайне редко.

— Не успеем.

Квад отвел глаза в сторону и поджал губы.

— Но что-то же можно сделать? Прошу, любые варианты. Я достану все необходимое.

— Я не знаю, — Айзек опустил голову почти до самой груди. — Возможно, получиться однократно стабилизировать его состояние, но это не решит проблем с органами для пересадки.

— А если обойтись без них? Фрид, скажи, ты сможешь сделать с Марком тоже, что и с собой?

Взгляд Фридриха, который все это время стоял у входа и нервно перебирал пальцы своей малой пары рук, на мгновение оживился, но затем снова потух.

— Прости меня, но не смогу. Даже если бы мы успели достать нужное оборудование, что уже невероятно, все равно ничего бы не вышло. Снова виновата та отрава, которую принял Марк. Она слишком сильно угнетает нервную систему.

Накатывавшая все это время волна отчаяния захлестнула Серафима с головой. Он не просто втянул в опасную авантюру и погубил дорогого для себя человека, но и готовился отправить вслед за ним сына. Борец за судьбу человечества оказался не в состоянии спасти одну единственную жизнь. Но, заглянув в эту бездну сожалений, Стрельцов увидел выход из ситуации, пускай и радикальный.

— Знаете, а нам не нужны новые органы. Нам нужен симбионт, — Серафим постучал пальцем по груди. — Уверен, он найдет способ, как уберечь носителя.

— Подожди, ты себя предлагаешь под нож пустить? — возмутился Айзек. — Но это же равноценно смерти! Мы даже не знаем, что там внутри осталось от твоего организма. А если симбионт не примет тело Марка? Тогда все будет впустую!

— У меня нет выбора, Айзек, — грустно ответил Серафим. — Если не попробую, то, наверное, сойду с ума.

Ранее молчавший Алтер оглядел всех присутствующих таким взглядом, будто только что осознал устройство бытия.

— Серафим прав. Симбионт сможет помочь. Он компенсирует утраченные функции организма. Но Марку нужно продержаться, пока будет происходить адаптация.

— И ты туда же! — всплеснул руками Айзек. — Да даже если это гарантированно сработает, не смогу я собственными руками зарезать Серафима. И уверен, никто на борту корабля тоже.

— Не нужно, — спокойно возразил Алтер. — У нас есть дата-симбионт. Я помню, что мы его законсервировали и забрали.

— А он подойдет? — задумчиво спросил Фридрих. — Я хочу сказать, что разве дата-симбионт не утратил свои функции в обмен на улучшенную обработку информации?

— Увеличение физической силы, трансформация, повышенная защита. Но не стойкость к вредным воздействиям и сохранение жизни носителя. Это базовые функции симбионта, его суть. Я полностью уверен, что они сохранились.

Собиравшегося еще что-то сказать Алтера перебил громкий нервный смех Серафима.

— Вы просто потрясающие, ребята. Я верил, что выход найдется. Если уж мне, чьи руки по локоть в крови, был дан второй шанс, то почему его не заслужил