процент отчислений от зарубежных постановок своих пьес, был покупателем этих магазинов. В дневнике Е.С. Булгаковой встречается запись об их походе в Торгсин накануне приема в посольстве США (см. комментарий к 23-й главе). Приглашение обязывало Булгакова прийти на прием во фраке или черном пиджаке, но черного костюма у Булгакова не было: «Сегодня с М.А., зайдя сначала к портному Павлу Ивановичу, пошли в Торгсин. Купили английскую хорошую материю по восемь рублей золотом метр. Приказчик уверял — фрачный материал. <…> Купили черные туфли, черные шелковые носки» (Дневник 1990: 90).

история Гаруна-аль-Рашида —

Харун ар-Рашид (763 или 766–809), халиф из династии Аббасидов, один из персонажей Шахерезады в сказках «Тысяча и одной ночи». Легенда гласит, что Харун-аль Рашид, идеальный правитель, который заботился о благе подданных, переодевался в простую одежду и, неузнанный, ходил ночью по городу, чтобы посмотреть, как живется народу. После этих прогулок мошенники и рвачи бывали жестоко наказаны.

сиреневый клиент —

на деле лжеиностранец, агент ГПУ или спекулянт. При первой, журнальной публикации сцена в Торгсине подверглась купированию. Следует отметить, что «сиреневый клиент» — не первый лжеиностранец в творчестве писателя (см. рассказ «Ханский огонь»).

Палосич —

так звучит произнесенное скороговоркой имя Павел и отчество Иосифович.

Мельпомена —

в греческой мифологии одна из девяти муз, покровительница трагедии. Изображалась в венке из плюща с трагической маской и палицей в руке. Полигимния — муза и покровительница гимнов. Талия — муза комедии.

«Ревизор» —

(1836) — знаменитая комедия Н.В. Гоголя занимала в сознании и творчестве Булгакова важное место. Киносценарий по «Ревизору» для киностудии «Украинфильм» был у Булгакова в работе параллельно с МиМ с 25 августа 1935 г. (вначале он пишет один, затем с режиссером М.С. Каростиным). В конце 1935 г. они опубликовали вариант сценария под названием «Необычайное путешествие, или Ревизор (по Гоголю)». Начатые съемки фильма были прекращены в феврале 1936 г.

Гоголем Булгаков неизменно восхищался: «Какая фигура! Какая личность!» (Письма 1989: 262). Известно, что в последние недели жизни писатель, «уже лишенный зрения, бесстрашно просил ему читать о последних жутких днях и часах Гоголя» (Письма 1989: 544). «Своей чугунной шинелью» Гоголь укрыл Булгакова после его смерти: на могиле писателя установлена гоголевская Голгофа — камень с могилы Гоголя.

В МиМ (как и в других произведениях писателя) встречается ряд реминисценций из Гоголя. Булгаков был автором инсценировки поэмы «Мертвые души» для МХАТа (1930), написал «Похождения Чичикова» (по мотивам «Мертвых душ»; 1922).

поспевает будущий автор «Дон Кихота» —

это ироническое соотнесение писательского клана с оранжерейными овощами и фруктами, т. е. фиксация его принадлежности к гастрономической сфере, утонченно структурированной в романе. В перечислении даны названия произведений значимых для Булгакова писателей — Сервантеса, Гете, Гоголя, вершинных явлений мировой литературы.

Софья Павловна —

имя и отчество героини комедии «Горе от ума» Грибоедова, данные писателем «бледной и скучающей гражданке», которая с неизвестными целями записывает в конторскую книгу посетителей ресторана, — еще один игровой штрих литературного, «грибоедовского» кода романа, усиленный тем, что ресторан находится в Доме Грибоедова (см. комментарий к гл. 5-й). Мир МАССОЛИТа — это мир, закрытый для Достоевского, но открытый для лже-Скабичевского и лже-Панаева, под именами которых проникают в ресторан прислужники сатаны.

Ваши удостоверения? —

по замечанию Л. Фейхтвангера, пропуск — самая первая бумажка, которую следует иметь в России. Различного рода удостоверения, справки, договоры, контракты, литературные доносы (статьи о романе мастера), телеграммы, медицинские заключения и т. п. оказываются в МиМ ложными, не отвечающими действительности (как, например, телеграмма — свидетельство о подлинности почерка Степы Лиходеева, «контракты» иностранца с Патриарших прудов и его паспорт и пр.). В конечном итоге они становятся знаком сатанинской эпохи с ярко выраженными чертами оборотничества и признаками полной инверсии нормы и аномалии. В МиМ невозможна «окончательная бумажка», («фактическая», «настоящая»), которую так хотел получить профессор Преображенский (см.: Туровская 2002).

Достоевский умер <…> Достоевский бессмертен! —

эта фраза, выводящая имя Достоевского на уровень поверхностной структуры текста, имеет «дублера» в «Жизни господина де Мольера»:

«— <…> Государь! Мольер умер!

И Людовик XIV, сняв шляпу, скажет:

— Мольер бессмертен!» (4, 231).

В несколько трансформированном виде, обыгрывающем политическое клише — бессмертие теоретиков и вождей революции, — эта фраза встречается в фельетоне «Египетская мумия»:

«А где теперь живет Карл Маркс? <…> Он живет в сердцах пролетариата» (2, 475).

Сравним также лозунг «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить!» с граффити в подъезде дома по Садовой, 10, где расположена «нехорошая квартира»: «Бегемот жил! Жив! Будет жить!» (запись 1995 г.).

Панаев —

И.И. Панаев (1812–1862) — третьестепенный прозаик, мемуарист, один из редакторов основанного Пушкиным журнала «Современник» (1834–1846), который после смерти Пушкина издавался Жуковским, П.А. Плетневым, а позже, в 1846 г., Н.А. Некрасовым и И.И. Панаевым.

Скабичевский —

А.М. Скабичевский (1838–1910) — третьестепенный критик и публицист, печально известный «пророчеством», что Чехов «умрет под забором», в 1890-е гг. — объект уничижительной символистской критики (Д. Мережковский).

Вполне вероятно, что в паре Панаев и Скабичевский представляли пародийную перекличку с героями Булгакова по принципу толстый/тощий: И.И. Панаев на карикатурах изображался тощим и длинным, а Скабичевский — упитанным (указано Ф. Балоновым).

бедуинский бурнус —

одеяние арабов-кочевников, накидка с капюшоном.

у архитекторского съезда оторвал… —

имеется в виду первый Всесоюзный съезд архитекторов (Москва, 16–26 июня 1937 г.), проходивший в Колонном зале Дома союзов.

бежали недообедавшие писатели —

очередное звено сквозного для МиМ мотива прерванной трапезы, который по-разному проявляется на страницах романа. Этот мотив скрыто, в свернутом виде присутствует уже в начальной сцене романа (Берлиоз, собирающийся на заседание с последующим ритуальным ужином в ресторане). На поверхности текста он представлен в такой последовательности: вынужденный завтрак Лиходеева с Воландом, прерванный чудесным перемещением в Ялту; трапеза Босого, в которую вмешались «компетентные органы», прерванная еще раз в его сне; эпизод с не успевшим вкусить курицу Поплавским; сцена с буфетчиком, облитым вином и вынужденным уйти из гостеприимной квартиры № 50; инсценированная свитой Воланда сцена «только что оставленного» завтрака в кв. № 50, и, наконец, заключительная сцена в Доме Грибоедова, где «феноменальное чутье» подсказало шефу ресторана, что обед двух его посетителей (Коровьева и Бегемота), «хотя будет и обилен, и роскошен, но крайне непродолжителен» (5, 347). Чутье не обманывает флибустьера. Через некоторое время благодаря вмешательству тех же «органов» «по асфальтовым дорожкам» побежали «недообедавшие писатели», официанты, «Софья Павловна, Боба, Петракова, Петраков» (5, 348). Сцена прерывания «массовой» трапезы обрамляет московский сюжет: в первом случае в ресторане Грибоедова она прервана известием о смерти Берлиоза, правда, лишь на время («…В самом деле, не пропадать же куриным котлетам де-воляй?» — 5, 62) во втором — стараниями «неразлучной парочки» из свиты Воланда.

Вероятно, в подкладке сцен, репродуцирующих мотив прерванной трапезы, лежат булгаковские представления о смысле наград и наказаний,