И как это она, интересно, увидела за один вечер?

Но спорить с Адрианой было бесполезно. Она не имела никаких приличий и зазрений совести, что всегда позволяло ей прекрасно разыгрывать сваху.

– Она меня не любит.

«Это, скорее, созависимость или влечение, – дополнил про себя Саргон. – Просто близость, развлечение. На крайний случай – секс».

– С чего ты взял? Я видела, как она на тебя смотрела.

– Со мной она не будет счастлива. Я все рушу.

Тем более, что Саргон не мог ей дать того, что Рэйна так желала. Корона никогда не достанется не достойному ее. Магия отца не допустит такого.

– Между вами связь, и я это вижу! – Саргон чуть не выругался на ее этих словах. Значит, Адриана засекла их мысленные переговоры во время празднования. Конечно, она же знала, как обычно все это происходит! У нее когда-то была истинная пара. – Почему ты считаешь, что не достоин быть любимым? Я люблю тебя как брата, мать тебя безумно любила, и…

– Я гублю всех, кто меня любит, Адри. Всех. Тебя в том числе.

– А ты у нее спрашивал? Быть может, она выберет теб…

– Адри, – снова оборвал ее Саргон. – Мы сейчас говорим о девушке, которая практически обручена с нашим братом. – Слово «брат» ему далось очень нелегко. С того самого дня, как Солар сказал про Адри, что Саргону она больше сестра, чем ему, Солар перестал быть ему близок. И это слово в его сторону потеряло для темного принца всякий вес. Солар не был этого достоен. – Солар отправил легионы на поддержку ее королевства в войне с мятежниками. Даже если у нее было бы желание бросить все ради такого как я, – он показал на себя, – у нее все равно выбора не было бы. Слишком поздно, Адриана.

Пронзительный взгляд Адри говорил гораздо больше, чем любые ее слова.

Сестра встала с дивана, поправив на них подушки.

– Всегда есть выбор, Равен, пока мы живы.

Он не остановил ее, и Адри ушла, оставив рану в его сердце.

Она ведь как никто другой знала, какого это: быть обрученной с одним, а иметь связь и любить другого. Метаться между долгом перед семьей и собственным счастьем. А выбрав – остаться у могилы любимого.

В глубине души Саргона всегда был страх повторить ее судьбу. Но он давил его, не давая ему права голоса.

Все было слишком просто и одновременно сложно. Принц вышел вслед за сестрой.

Слова Адри не давали ему покоя весь день, пока он вновь не увидел Рэйну и между ними не вспыхнула искра. Тяжелые думы покинули его голову только тогда, когда вечером он пришел в ее покои и девушка впилась страстным поцелуем в его губы.

О да, его маленький демон. Запусти пальцы в волосы, прижми к себе и никогда больше не отпускай.

И черт с ними, с этими правилами морали.

Их игра сводила Саргона с ума, как и ее стоны, и хитрые голубые глаза.

Жадные поцелуи Рэйны, его властные движения. В их паре взгляд каждого говорил – я делаю это, только потому что хочу, а не потому что так хочешь ты. И это затягивало их в глубины желания еще быстрее.

Саргон остался на несколько дней в Скайфероне. Хотя в итоге все, что он запомнил, будучи во дворце – их ночи. Утром же и днем их игра в соперников с Рэйной продолжалась: они с наслаждением щекотали нервы друг друга, будоража кровь. Их пари превратилось в сплошной калейдоскоп чувств, страсти и хитрости.

Но больше всего Саргону нравилось просыпаться с ней, даже несмотря на то, что ночью Рэйну часто одолевали кошмары. Принц молча вытягивал из нее боль, разделяя ее на двоих, каждый раз поражаясь воле Рэйны держать день за днем эту дрянь в волевой узде. Да и ему пару раз снились не слишком приятные сны, и лишь ее дыхание под боком возвращало Саргона к сознанию, ведя к свету во тьме.

Ситуация на границах Ксанфиса ухудшалась. Бронт с Эль и Ноа отправились готовиться к аукциону, который перенесли на несколько дней от первой даты по непонятной причине. С Соларом Саргон старался не встречаться. Как и пытался не думать о том, что он бы с радостью разукрасил его праведное личико «братскими» тумаками как минимум.

Рэйна заворочалась под боком, отвлекая его от каких-то слишком собственнических мыслей. В последнее время принц слишком остро стал реагировать на любые притязания в ее сторону, сам не зная почему.

– Если бы ты был королем, какую бы ты политику вел? Как бы ты правил королевством? – неожиданно спросила Рэйна, кончиком указательного пальца проводя по ладони Саргона незамысловатый узор и посылая по его телу приятные волны чего-то ранее неизведанного. Светлые волосы Рэйны рассыпались по его руке – она лежала на предплечье руки принца. Он вдыхал ее запах, зарываясь носом в светлую макушку. Утро выдалось крайне живописным и спокойным: из открытого окна его спальни открывался вид на безоблачное персиковое небо.

На секунду мужчина задумался – настолько внезапным был для него этот вопрос.

– Я бы подчинил себе наместников, чтобы они не думали вести свои игры в тайне от меня. Контролировал, но при этом старался слушать их мнение, – Саргон прикрыл глаза. – Я бы отменил рабство и нашел лекарство от тумана. А ты?

– Я бы подарила детям надежду на будущее, – ее голос был полон внутренней горечи. Саргон помнил, через что она прошла в детстве. И что теперь это, уже во взрослой жизни, стало ее персональной болью. – Ни один ребенок не заслуживает того, как к нему сейчас относится этот жестокий мир. Я бы запретила работорговлю, держала бы в узде всех власть имущих. Подавляла бы бунты мечом и магией, просчитывала стратегию наперед. Этот мир переделать нельзя, но я бы попыталась изменить его отношение к людям и фейри.

То, что их размышления и взгляды совпадали, ни один из них двоих не озвучил.

Он притянул ее к себе.

– Ты была бы хорошей королевой.

Саргон знал, что она улыбнулась.

– А ты бы был хорошим королем.

Был бы, но не станет. И об этом он, опять же, не сказал ей вслух.

* * *

– Мы загнали повстанцев и мятежников в угол, но горы, считай, что их родной дом, – отчитался Лейс, когда Саргон вошел в только что развернутый лагерь фейри. Везде звенели молоты, пахло варящимся ужином и гудели голоса вперемешку со стонами раненых. В воздухе висели густые запахи крови,