– Ты… тебе говорили, что ты прекрасна? Вообще, я хотел спросить у тебя не это. Вообще не то, – он улыбнулся, покачав головой. – Просто слова не идут, будто застряли в горле. Но я давно хотел тебе признаться в том, что мне очень хорошо с тобой.

Это было абсолютно не тем, что Рэйна ожидала услышать. Но это стало последней, каплей, что позволила ее словам наконец вылиться в речь:

– Не говори мне этого! Я не такая, и ты прекрасно это знаешь.

– Я говорю правду, Рэйна. И я действительно так считаю.

– Той девчонки, которую ты знал в Меласе, больше нет! На ее месте монстр, который пытается манипулировать тобой, – воскликнула она, пытаясь обрубить все на корню.

Но Саргон не был бы Саргоном, если бы покорно повелся на ее провокации.

– Я не меньший монстр, чем ты. Вспомни, что именно я дал тебе основания для этой ситуации. Я тебя вывел на те необдуманные эмоции.

Девушка усилием воли заставила себя не зарычать на него. Правда была в том, что они оба знали, о каких монстрах говорили. О тех, которые сидят внутри них. Вот только Рэйна не имела монстра внутри – она им была. Всегда. Чудовищем, что вело свою алчную игру.

И сейчас этот демон хотел, чтобы она замолчала и не обрубала эту связь с ним. Вот только пока человек в ее сознании побеждал.

– Я монстр, Саргон, – вновь повторила она. – Стальной демон. Чудовище, которое играет с тобой.

– Не более, чем я. Ты не сможешь меня этим оттолкнуть.

Она никогда его не заслуживала. Но он бы и слушать такое не захотел, решив, что Рэйна опять решила сыграть на его нервах. Саргон бы не поверил ей, если бы она сказала ему, что…

– Кто первый полюбит, тот проиграл, Саргон. Ни ты, ни я, не сможем этого допустить, потому что мы не такие. Мы просто не можем проиграть друг другу. Гордость не позволит.

Рэйна вложила в эту фразу то, что никогда бы не сказала ему в лицо. На что у нее не хватило бы духу. Но она надеялась, что он поймет ее посыл. Он должен был понять.

Что, на самом деле, в этой игре Рэйна уже давно ему проиграла.

Глава 27

Саргон

– Кто первый полюбит, тот проиграл, Саргон. Ни ты, ни я, не сможем этого допустить, потому что мы не такие. Мы просто не можем проиграть друг другу. Гордость не позволит.

Слова Рэйны эхом отдались в его голове. Саргон видел, что читалось в ее взгляде, но никак не мог понять причин, почему она все это ему сказала.

Конечно, по логике он понимал, что девушка, скорее всего, не хочет продолжать их отношения, ведь на кону их свадьба с Соларом. Наверное, поступая так, она полагала, что это будет легче для них обоих – оборвать все и вырвать на корню.

Но Саргон был слишком слаб, чтобы позволить ей это сделать. Он сам не хотел признавать себе, что стал зависим от проигрыша ей. И хотел, чтобы Рэйна поняла, что он с радостью ей проиграет.

Однако девушка явно хотела ничью, которую Саргон уже не мог позволить.

Саргону нравилось ей помогать. И он уже начал привыкать, что она принимает его и позволяет быть рядом.

Он уже не мог ее отпустить.

Небеса побрали бы этого Солара за то, что он опять и снова все усложняет! Да что уж греха таить, Саргон сам себе все усложнил.

Если бы не он, Рэйна бы не оказалась втянутой во все это. Если бы не Саргон – она бы не согласилась на это пари.

Рэйна ушла, оставив после себя свой запах на его подушках. Простыни все еще хранили ее тепло.

«Ты глупый, Саргон», – шептало ему подсознание.

Саргон и так это знал. Это не было для него новостью.

Ему осталось только решиться на вопрос, который подталкивала его спросить Адри.

Он должен был дать Рэйне выбор. Хотя догадывался, что умом она выберет Солара, а сердцем…

Саргон надеялся, что сердцем, как и сам он, Рэйна выберет их связь.

* * *

Его рутина превратилась в пытку, и он уже начал полагать, что сам себе подписал смертный приговор попытками не думать больше о Рэйне. Но у Саргона все еще были обязанности принца и главнокомандующего, которыми он просто не мог пренебречь.

Главная задача верхушек власти – обеспечивать мирным жителям безопасность и покой. За это жители преклоняют колени перед королями и королевами, отдают дань в казну и доверяют свои жизни. Их отец научил своих детей этому сполна. Как и тому, что семья всегда на первом месте. А в итоге дети заигрались между собой и допустили непоправимое. И отца в их жизнях не стало.

Саргон узнал о том, что король Вилмар отошел в иной мир, когда разбирал бумаги на своем столе. К нему зашел их королевский лекарь, и по одному его взгляду Саргон понял, что произошло.

Не было слез, не было прощаний. Отец годами был прикован к постели, в которой его навещал только Солар – такова была воля отца. Адриану он пустил лишь пару раз, а вот Саргона…

Мужчина до сих пор помнил те его слова: «Мою корону не наденет убийца своего народа». И корона, окутанная древней магией, запомнила слова короля, отравляя детскую мечту среднего сына стать хорошим королем для своего королевства.

Отец увидел его сущность и отрекся от среднего ребенка, и только лишь последняя воля их умершей матери не позволила ему сослать Саргона с глаз своих долой. Вилмар дал Саргону бремя безопасности королевства, как бы насмехаясь над двойственностью его положения.

И темный принц столетиями ее нес. А теперь отца не стало.

Лекарь ушел, оставив Саргона его думам. Из кровных близких теперь у них с Адри были только они сами.

Саргон старался не вспоминать все те моменты, которые навечно отпечатались в его памяти: как отец учил его кататься верхом, как впервые подарил ему меч, как организовал всем им неожиданный сюрприз и как сильно любил их в детстве. Но воспоминания разом все меньше и меньше заполняли пустоту, на месте которой раньше был еще один из членов его семьи.

Принц прикрыл глаза, выдыхая через рот.

Сестра любила отца: Саргон это знал. Она тяжело воспримет его кончину, а вот Солар ею воспользуется. Скорее всего, братишка знал о состоянии короля, раз согласился