«Хорошая мысль! – одобрил Саблин про себя. – Для гестапо, конечно, это не легенда. Их на таком не проведешь! Но все-таки!»

– Я не разрабатывал для них деталей поведения, – заметил Саборов. – Сейчас жду известий из тюрьмы. Ваши люди где? В случае необходимости они смогут быстро включиться в операцию?

– Для этого шли! – закончил разговор Кряж. – Пойдем, посидим.

Они вошли в полутемную комнату и уселись в кресла. Говорить было пока не о чем, но Кряжа мучил один вопрос. Он не любил совпадений, а совпадения вылезали изо всех щелей: западня Дзорды, на следующий день – провал с хлебом.

– Кто знал про хлеб? – спросил он.

Саборов повернул голову к Кряжу и молча смотрел несколько секунд на этого таинственного человека.

– Исключается! У меня надежные люди. Они проверены в деле, – отверг он подозрения Кряжа.

– Кто знал про хлеб? – повторил тот свой вопрос, игнорируя слова Саборова.

– Ваш и мой человек. Мой – Семен Дельковский, сын белоэмигрантского офицера. С первого дня нападения Гитлера на СССР он стал организовывать подпольную группу. Он исключается!

– Кто передал Ганке, что Дзорда ищет с нами связи?

– Я не знаю. Надо спросить Ганку.

«Какой же ты руководитель? – упрекнул мысленно Саблин растерявшегося Саборова. – Кто-то же дал санкцию на встречу!»

Пришел Ян Гус, он так незаметно проскользнул в комнату, что Филипп увидел его, когда он заговорил:

– Сегодня в пять вечера их повезут всех на машине в Братиславу. Охрана будет большая.

– Я так и думал, что Дзорда отдаст их в гестапо, немцам. Он не хочет злить население в Михаловце, все же он тоже словак. Что думаешь делать, командир? Ребят надо вытаскивать! – Саборов прошелся по комнате и остановился перед Кряжем. – Я могу дать тебе шесть моих групп. Все имеют оружие.

– Я уже дал команду, мои люди перекрыли в горах дорогу. Надо их только предупредить, чего им ждать. Карел, пойди к тюрьме, потолкайся среди людей. Смотри, не нарвись на патруль!

Саблин вышел за ворота, тихо, без стука прикрыл калитку, быстро оглядел улицу и, подправив на плече под плащом автомат, зашагал к центру города. Солнце хорошо пригревало, и он почувствовал, что голова у него под шляпой вспотела. Филипп снял ее, подставив легкому ветерку разгоряченную солнцем голову. Настроение у него вдруг стало улучшаться. Он не знал этих русских ребят, но, видно, в отряде их очень ценили, да и Кряж понравился Саблину своей решимостью спасти арестованных. Он прошел несколько кварталов и уперся в шлагбаум у переезда. Из переулка неожиданно для него вышла большая группа жандармов с автоматами в руках. Сначала Филипп увидел только жандармов и хотел повернуть обратно, но побоялся, что вызовет подозрение, и они попытаются его задержать. Лучше идти вперед напролом, смело, не шарахаясь, будто он местный житель и ему нечего бояться такой встречи, тем более средь бела дня. Так он рассудил и, не сбавляя шага, двинулся навстречу жандармам. Просунув руку в карман плаща, Филипп ухватился за рукоятку автомата. Оружие стояло на боевом взводе, и Саблин мог открыть огонь через секунду, если в этом возникнет необходимость. Вдруг в середине этого жандармского кольца он увидел шестерых мужчин, скованных за руки попарно. Филипп отступил с дороги подальше и, поклонившись какому-то идущему впереди жандармскому чину с нарукавными нашивками, поздоровался по-чешски. Жандарм даже не удостоил его взглядом. Саблин быстро пересчитал охрану. «Двадцать семь – многовато, да и стрелять неудобно, – подумал он. – Быстрее назад!» – приказал он сам себе и бросился в переулок. Филипп обогнул несколько кварталов и выскочил к дому, где остался Кряж с Саборовым.

– Их погнали на вокзал! – еле переводя дыхание, сообщил он. – Охраны взвод, с автоматами. Скованы попарно наручниками.

Кряж поднялся, сборы заняли не более двух минут.

– Мы трое – на вокзал. Сообщи моим, пусть выйдут к железной дороге и атакуют поезд по сигналу из окна. Лучшее место – у кладбища, там можно укрыться и к железной дороге близко, – он пожал руку Саборову и они вышли из дома.

На вокзале появились врозь и в тот момент, когда поезд стал отходить от платформы. Времени на раздумья и проверку не осталось, они вскочили в последний вагон, и Саблин увидел на перроне группу жандармов. «Семнадцать, – пересчитал он вновь. – Десять в охране. Это уже что-то!»

– В поезде не стрелять, – приказал Кряж. – В вагонах набито, ступить негде, есть тут и немцы. В суматохе и панике мы не выберемся из вагона. А теперь пошли искать. Действовать по обстановке, – добавил Кряж.

Они шли по проходам, с трудом протискиваясь сквозь массу людей, перешагивали через узлы, чемоданы, но никаких признаков арестованных не видели. Ими уже стало овладевать беспокойство: позади почти весь состав. Неужели они могли просчитаться, и заключенных не посадили в этот поезд, а повезут завтра? В тамбуре остановились и молча поглядели друг на друга.

– Ты уверен, что их видел? – спросил Кряж.

– Да! Один с большими усами, высокий, – подтвердил Саблин.

– Это Джакоб! – пояснил Ян. – А ребята оба худые.

– Точно! И что их повели на вокзал, я уверен. Да и жандармов осталось на перроне семнадцать, значит десять здесь, в поезде.

Дверь в тамбур открылась, вошел ревизор, одетый в форму пожилой мужчина с сумкой через плечо.

– Господа, предъявите билеты! – сказал он миролюбивым тоном.

Филипп, не раздумывая, сунул руку в карман плаща, ухватил рукоятку автомата и прижал ствол к животу ревизора.

– Это автомат. Не советую поднимать шум, – предупредил он чиновника. – Где везут арестованных?

– Там, – показал тот вперед, осторожно отодвигаясь от ствола автомата. – Там спецвагон, сразу за паровозом.

– Веди!

– Господа, у меня дети и внуки! – взмолился он сразу задрожавшим голосом.

– У тех, кто в спецвагоне, тоже есть дети. Иди! – жестко приказал Филипп.

Ревизор подчинился и понуро пошел первым. Два вагона они миновали, все так же пробираясь сквозь толпу пассажиров. В тамбуре последнего чиновник остановился и показал на матовое стекло с решеткой. Ян дернул дверь, но она оказалась запертой.

– Ключ! – коротко бросил он ревизору и протянул руку.

– Господа! Делайте со мной, что хотите! Я не пойду! – Он протянул ключ Яну.

– Пусть убирается! – приказал Кряж.

Ян открыл первую дверь, шагнул на сцепку и повернул ключом защелку во второй. Дверь тихо открылась, и Саблин увидел пустой коридор. Он даже испугался такого везения. Он ждал, что в коридоре будут жандармы: стоять у окон, курить, но чтобы так пусто, словно в вагоне никого и нет – это было уже слишком! Но тут дверь одного купе распахнулась и жандарм, молодой чернявый парень без фуражки и ремня, пошел в их сторону. Они затаились,