не в обличии монашки, а в виде графини? Да, я и раньше задумывалась над этим. Но мысленно я искала не ответы, а оправдания этому! Потому что это должно быть логичным, честным и справедливым! А если я не могу понять, где здесь логика, честность и справедливость, значит я дура набитая и ничего не понимаю. Теперь я опять начала раздумывать и у меня появились ответы! Логичные ответы. Но никак не честные и справедливые! О, Господи! У меня же мир перевернулся!

Вы скажете, я перестала видеть мир в розовом цвете? Да, это правда. Вот только, это стал чёрно-серый, грязный мир! И это… больно! Хотя, конечно, есть в этом мире и цветные вкрапления. Если хорошенько присмотреться.

Прямо скажу, не сразу я приняла этот бесцветный мир. Душе так хотелось вернуться в тот, розовый! Где можно быть наивной и доверчивой и ничего тебе за это не будет! Ага! Ничего не будет, кроме покушений от наёмного убийцы и родной кузины! А также интриг и происков со стороны матери-настоятельницы. О, Господи!

А может… может, Андреас прав? Нет, я не про религию. Я про то, что вот, отыщет он свой волшебный рубин, разобьёт его, и хлынет в наш мир её величество Магия! И не нужно будет людям так страдать ради хлеба насущного… О, Боже! Да это же… это же Едемский сад, получается⁈ Когда первые люди получали питание не в поте лица своего, а словно птицы небесные, которые, как известно, не сеют, не жнут, но сыты бывают. Неужели магия это может⁈ Тогда… тогда я должна ему помочь! Не знаю, получится ли у нас, но если мы не попытаемся, то и не узнаем? Не так ли?

— Эй, Андреас! Иди в карету, поболтаем! Эльке! Ага, вот и умница…

* * *

Я уже говорил, что в начале пути мы летели во весь дух, во всю конскую мощь. А потому что — эйфория! Мы спаслись, мы выжили, мы вырвались! Ура! Но потом наша скорость, как-то незаметно, начала снижаться. И чем ближе к Мариенбургу, тем медленнее мы ехали. И делали вид, что не замечаем этого. Хотя каждый прекрасно понимал, что там, в Мариенбурге, в сердце Ордена, закончится наше совместное приключение. И так не хотелось расставаться! А ведь, придётся. Вот и, непроизвольно, осаживали жаркий бег коней.

Как бы то ни было, конечная точка нашего пути всё приближалась. И вот, Мариенбург всего в одном дневном переходе…

Я не узнавал окрестностей. Уезжал я отсюда ранней осенью, вокруг меня чернели сгоревшие поля, а вдоль дороги, там и сям, торчали виселицы, где висели и одиночные разбойники, и группы, а порой, и целыми семьями. По всей видимости те, кто будучи разорён войной, восстал на собственного хозяина.

Сейчас всё было засыпано чистейшим белым снегом, и оттого казалось чистым, нарядным, праздничным. Вот только деревенек и сёл не было видно. Похоже, не успели селяне отстроиться заново. Но порой, чуть в стороне от дороги, тянулись к небу слабые дымы, чуть не из-под земли. Ну, понятно. Крестьяне переселились в убогие землянки, кое-как выкопанные в ожидании зимы. Строиться они будут уже весной, когда потеплеет… если, конечно, им позволят взять брёвен в хозяйском лесу…

Впрочем, трактиры на дорогах стояли достаточно часто, сверкая новыми срубами, конюшнями, воротами. Это тоже понятно. С крестьянина зимой взять нечего. Зачем же тогда ему что-то давать? А трактир платит налог исправно, не взирая на время года. Тем более, после окончания войны очень возросли всевозможные переезды в Орден и из Ордена. Значит? Правильно! Надо дать трактирщику малую денежку! Она вернётся втрое, впятеро, а может, и вдесятеро! Простой расчёт, ничего личного.

К полудню мы наехали на такой трактир, заново отстроенный, блестящий свежей краской. Ещё пол дня, и мы будем в Мариенбурге.

— Андреас! — неожиданно сказала Катерина, — А может… заночуем здесь?

— А почему бы и нет⁈ — обрадовался я, — Ну ведь, и в самом деле, какая нам радость, если мы приедем поздним вечером? Вдруг нас ещё и в замок не пустят? Скажут, мол, ждите утра, а утром разберёмся, кто вы такие! И будем мы мёрзнуть всю ночь! А здесь и тепло и уютно!

— Верно! И опять же, когда приедем, надо будет дать отчёт о нашем путешествии. А кто же ночью нас слушать будет? Всё равно утра ждать! А если приедем к обеду, то все дела до вечера можно устроить! Правильно я говорю?

— Правильно!

Ну, мы и сами понимали, что придумываем себе оправдания. Что никаких серьёзных доводов для остановки нет. Но нам очень хотелось побыть вместе, хотя бы ещё немного!

До самой темноты мы болтали. А потом потребовали у хозяина свечей и продолжали болтать. Сперва мы наметили возможные вопросы и наши ответы. У нас получалось достаточно убедительно! Судите сами: я «заболел» в Италии. Потом выздоровел. Но возвращаться через Альпы? Вдвоём? Слуг мы не считаем… Эльке слабая девушка, а Трогот умеет только управлять каретой. И, что нам делать? Правильно! Ехать в обход Альп! Собственно, куда мы и поехали. Правда, мы дружно выкинули из наших будущих «признаний» эпизод с пиратами. Пришлось бы объяснять, как мы спаслись из их загребущих лап, а у нас не хватило фантазии. Поэтому, в наших планах было рассказать, что мы попросту объехали кусок Тиренского моря по берегу. Ну и… да, так получилось, что наш путь пролегал недалеко от графства Мино. И мы туда заехали, да… А как было не заехать, если жмоты-крестоносцы оставили нам самое скудное обеспечение⁈ Поневоле мы должны были сделать небольшой заём… а потом погасить его за счёт средств госпожи графини! Ну вот, и заехали, дать нужные распоряжения…

Опять же, мы решили умолчать о визите в Перпиньян. А кто нас там видел? Кто видел, тот не скажет! Во всяком случае, в Ордене и в ближайшее время. А потом… отбрешемся как-нибудь!

Разумеется, ни слова про графиню Александру и про монаха-убийцу.

Александра? Была такая, кузина Катерины. Да, видели, общались. Умерла? Отравилась грибами⁈ Да что вы говорите! Вот, ужас-то какой!

Почему так долго задержались в Мино? Ну-у… мы же говорили о небольшом займе? Вот, пока утрясали проблемы с этим займом, мы и сидели в замке! Увы-увы! Наша банковская система так неразвита, так неразвита… А потом-то, как рванули во всю прыть! Можете проверить!

Ну, вот такой у нас получился план. А потом принялись болтать обо всём. Я признался, что расшифровал