и Эльке проделывала то же самое в отношении меня. Получилось, что мы перекидывались с Катериной, а слуги — между собой. Но всё равно, было отчаянно весело! Я и не заметил, когда начал хохотать и паясничать. Думал сначала, что руки быстро замёрзнут, ведь они почти всё время в снегу! Но нет, наоборот, все разгорячились и несколько устали от игры.

Шарик сунулся, было, мне на помощь, но посмотрел внимательным взглядом, что это забава, а не драка, попробовал копытом рыхлый снег, фыркнул, и отошёл к остальным коням на твёрдую дорогу.

— Сдаёмся! — смеясь, закричала Катерина, вся белая от снега, — Сдаёмся на милость победителей!

— Сдаёмся! — весело поддержала и Эльке, — Пощады!

Мы торжествующе переглянулись с кучером: наша победа! А не будут нападать исподтишка! А кто будет — тот получит!

— Уф!! — тяжело дыша, улыбнулась Катерина, — Всю снегом засыпало! Эльке, помоги!

И девушки принялись отряхиваться, приводя одежду в порядок.

— А зимой, оказывается, бывают и приятные моменты… — удивился я.

— Ещё бы! — тут же откликнулась Катерина, — Это ты ещё с ледяной горки не катался!

— Однажды, чуть было не укатился! — вспомнил я, непроизвольно вздрогнув, — В Альпах…

— Да ну тебя! — Катерина пошла к карете, — Тебе о развлечениях, а ты об Альпах…

И тут из недалёкого леса раздался волчий вой. Катерина резко остановилась и, насторожившись, оглянулась в сторону леса. Да и остальные перестали улыбаться.

— Трогот! Едем! И будь внимателен. Эльке! Пойдём-ка зарядим на всякий случай арбалеты… Андреас! Ты на Шарике, чтобы карету не перегружать. И, если что, не делай глупостей! Волки зимой опасны. Мы их лучше арбалетными болтами перещёлкаем! Ввязываться в драку — только в крайнем случае! Трогот! Погоняй!

Но волки так и не рискнули напасть на нас. А может, не догнали. Потому что полетели мы вихрем! Не жалея конских сил.

* * *

Потихоньку эйфория начала спадать. Да и понятно. То с трактирщиком поругаешься, то подкову коню надо перековать а, как назло, кузнеца в ближайшей деревне нету, и надо делать пятнадцать вёрст крюк… Да, мало ли? Один случай вышел особенно печальным.

В этот день мы совершили очень длинный дневной переход, и ввалились в трактир утомлёнными дальней дорогой. И — надо же⁈ — трактирщик предложил нам на ужин тушёную капусту с рубленными сосисками! Эльке даже руками всплеснула от счастья и так умоляюще посмотрела на хозяйку, что та прыснула:

— Ой, девочка! Да хоть две порции! — и повернулась к трактирщику — А нам, любезный, что-нибудь из французской кухни!

Мы присели за стол, за которым уже сидел молодой рыцарь, быстро поглощающий свою порцию. Кажется, у него на тарелке был кролик.

— Свинину не берите, старая и жёсткая! — сразу же предупредил он нас, — Позвольте представиться, Вензель фон Люнен. Это недалеко от Кёльна.

— Мы проезжали недавно мимо! — обрадовался я, — Увы, обстоятельства не позволили заехать, полюбоваться. Хотя, моя спутница, её сиятельство Катерина де Мино, очень советовала, очень…

— Вы многое потеряли! — совершенно серьёзно кивнул головой Вензель, — И я мог бы порассказать вам об этом… но, простите великодушно, спешу!

— Вы спешите поужинать? — удивилась Катерина.

— Я спешу в дорогу! Видите ли, так получилось, что в Великой войне… вы же слышали о Великой войне? Когда Орден тевтонцев объявил войну полякам, но проиграл?

— Не только слышали, но даже довелось поучаствовать! — улыбнулся я.

— Тем лучше! Не придётся рассказывать известные вещи! Так вот, мне не довелось сражаться ни в Грюнвальдском сражении, ни в защите Мариенбурга… Но мне удалось выгодно продать свой меч, став наёмником в армии крестоносцев… увы! Это случилось почти сразу после снятия осады с Мариенбурга.

— Почему «увы»?

— Потому что сперва всё шло довольно неплохо. Наше войско освобождало крепости одну за другой, и отличившиеся в боях получали достойную награду в звонкой монете! И, ваш покорный слуга, не раз был в их числе! Да и просто пограбить удавалось довольно часто. Но потом случилась битва под Короновым, где я попал в плен. Я не стесняюсь этого! В конце концов, даже наш полководец, Михаэль Кюхмайстер, тоже был пленён в этом сражении! Но дальше пошло хуже.

— Почему же?

— Потому что я просто наёмник, а не крестоносец! Что непонятного-то? Крестоносцев, то есть членов тевтонского Ордена, выкупал из плена Орден. А мы, простые наёмники, вынуждены были выкупаться из плена за свой собственный счёт. Не скажу, чтобы за меня назначили совсем уж несусветную сумму… нет. Но, однако, и немалую. Конечно, я написал письмо управляющему… ну, как «написал»? Продиктовал писцу. А потом долго ждал ответ. И никак не мог дождаться. Тогда я дал честное рыцарское слово своему победителю, это польский рыцарь, некий Юлиуш из Кшешовиц — ну и названия у этих поляков, не правда ли⁈ — что привезу лично выкуп в назначенный срок. И поклялся щитом святого Георгия-Победоносца. Ну, вот, под честное рыцарское слово меня и выпустили, и даже снабдили конём. И что же? Приезжаю я в Люнен, а моё письмо, оказывается, никто не получал! А я-то надеялся, что уже и деньги собраны! Пришлось вводить на крестьян особый налог… ну, вы знаете! Это дело обычное, когда господин в плен попадает. Только этот налог пришлось спешным образом собирать по всей округе! Сколько народу плетьми перепороли — не счесть! А потому что они отнекиваются, дескать, денег нет, и не отложится ли исполнение налога на следующую осень? На осень! А я рыцарским словом связан всего на полтора месяца! И две недели уже прошли в дороге, хотя я гнал изо всех сил! Но, как бы то ни было, с превеликими трудностями, но деньги были собраны. А время-то, время! И вот, теперь я скачу изо всех сил, чтобы успеть к назначенному сроку. Хорошо, что я взял двух коней, основного и заводного. Один бы такой скачки не выдержал. А так, пересаживаюсь с одного на другого, да и скачу во весь дух. Но времени осталось так мало, что я вынужден и ночью делать переходы. Хотя бы часа четыре-пять. Иначе не поспеть. Но я доеду! Я успею! Не бывать тому, чтобы какой-то поляк Юлиуш упрекнул немецкого рыцаря в неисполнении клятвы! Да ещё данной именем щита Георгия-Победоносца! Не бывать! Эй, хозяин! Рассчитай меня! Я спешу!

— Может, не стоило бы? —