так называемых "мачтовых офицеров", каждый из которых отвечал за постановку парусов и управление ими на одной из трёх мачт барка и на леерах перед ними. Мачтовые офицеры непосредственно руководили подчинявшимися им группами матросов. Второй помощник командовал всеми прочими работами на палубе. Магнус и Риндра убедились, что, как и говорил Сморг, на борту царила железная, практически военная дисциплина. В порту, тесно заполненном кораблями, любая промашка могла привести к столкновению. Отойдя от причала, "Везучий" направился к одному из проходов в океан мимо стоявших на рейде судов.

Всё это время пассажиры с интересом наблюдали за слаженными действиями экипажа и прекратили свои разговоры про асов, асур и цены на товары. Первой захлопала в ладоши Странда, её тут же поддержали сыновья, а следом за ними зааплодировали все остальные.

Сморг с довольной улыбкой слегка поклонился:

– Благодарю вас!

Судно неторопливо двигалось по воде, и Крадон спросил капитана:

– Может быть, уже стоит поставить марсели и брамсели?

– Сначала минуем Челюсти и выйдем в открытый океан, – ответил тот.

Магнус и Риндра поняли, что "Челюстями" моряки называли полукруг горной гряды, защищавшей бухту Ветродуя. Когда судно приблизилось к проходу между скалистыми островами, стало ясно, что на полном ходу преодолевать его слишком рискованно. Выполняя команды Сморга и приказы своего мачтового офицера, матросы поставили на бизань-мачте большой четырёхугольный трисель, растянув его между гафелем и гиком. Вместе с кливерами и стакселем этот предназначенный для использования бокового ветра парус улучшил манёвренность судна.

Вскоре "Везучий" миновал самое узкое место прохода, и Магнус с Риндрой, как и все прочие пассажиры, увидели разворачивавшийся перед ними бескрайний океанский простор. От такого зрелища захватывало дух. Дорб и Достар, не слушая окриков родителей, помчались на бак судна и остановились только тогда, когда упёрлись животами в планширь ограждения форпика. Доджор, на ходу извиняясь перед всеми матросами, на пути которых он оказывался, поспешил за детьми и почти волоком притащил их обратно.

Когда Челюсти остались за кормой, Капитан Сморг громко и торжественно произнёс:

– Первый помощник Крадон, примите управление! Ваша вахта первая!

Молодой див с гордостью положил руки на штурвал, окинул взглядом горизонт впереди, обернулся на клонившееся к закату солнечное пятно, пробежал глазами по палубе, оглядел моряков, готовых исполнять его приказы.

– Слушайте мою команду: поставить все паруса!

Мачтовые офицеры повторили его слова, и матросы с помощью фалов и "бегучих" топенантов подняли на фок– и грот-мачтах марс– и брам-реи, спущенные на время стоянки в порту. Затем матросы начали взбираться по вантам на стеньги и брам-стеньги, быстро переставляя ноги по верёвочным выбленкам. Два оборотня-ракшаса снова всех опередили, за ними, как за самым проворными, была закреплена "почётная обязанность" отвязывать сезни грот-брамселя от самого высокого брам-рея на барке. После постановки прямых парусов матросы подняли все стаксели между мачтами.

По мере прибавления парусов "Везучий" заметно увеличивал скорость. Его форштевень уверенно разрезал водную гладь. Судно лишь слегка покачивалось на едва заметных волнах, так что пассажиры твёрдо стояли на палубе.

Капитан Сморг, остававшийся на шканцах, проследил за постановкой парусов, удовлетворённо кивнул головой и обратился к пассажирам:

– Дамы и господа! Барк "Везучий" в надёжных руках, и я приглашаю вас на заходе солнца в общий зал на торжественный ужин.

Странда снова захлопала в ладоши, подавая пример остальным пассажирам. Сморг поклонился и удалился в капитанскую каюту, находившуюся в коротком квартердеке позади шканцев. До назначенного ужина оставалось совсем немного времени, поэтому пассажиры разошлись по своим каютам, чтобы к нему подготовиться.

– Пожалуй, я надену твоё платье, – сказала Риндра Магнусу, вытаскивая из шкафа дорожный мешок. – Пожалуйста, отвернись!

Магни подошёл к висевшей над столиком лампе и принялся изучать её устройство. Оказалось, что под стеклянным гранёным колпаком помещалась толстая свеча. Таким образом, упавшая во время сильной качки лампа не могла привести к пожару, так как свеча погасла бы от удара, а горючее масло разлилось бы по полу и воспламенилось. В выдвижном ящике стола Магнус обнаружил достаточный запас свечей и зажигалку, состоявшую из закреплённого камешка и вращавшегося металлического колёсика.

– Магни, я готова! – объявила Риндра. – Как я выгляжу?

Магнус обернулся и увидел, что асура, касаясь кончиками крыльев стен в тесной каюте, шипами расчёсывала волосы.

– Опять напрашиваешься на комплимент? – стараясь свести разговор к шутке, спросил Магни. – Если я скажу, что ты прекрасна и великолепна не только в любом облике, но и в любой одежде, тебя такой ответ устроит?

– Пока устроит, – лукаво проговорила Риндра.

Магнус улыбнулся:

– Рядом с тобой я буду выглядеть, словно слуга возле принцессы.

– Ты тоже мог бы купить себе новую одежду.

– Рини, ты же знаешь, что мой защитный костюм незаменим.

Асура посмотрела на свои ноги:

– К этому платью надо было купить ещё и туфли. С ботинками оно как-то не очень сочетается.

– Мы не рассчитывали на торжественные ужины. Кстати, твою потрёпанную сумку придётся оставить в каюте.

– Да, пожалуй… – Риндра потеребила узел на ремешке, соединивший сделанный звероловами разрез. – Эта сумка через многое прошла…

– Как и мы. Хочешь, я надену её под свою куртку? Она почти не будет выступать.

– Нет, выпуклость получится слишком заметной. Просто положи в карманы наши деньги.

– Ты не доверяешь команде судна и пассажирам?

– Я доверяю только тебе. И своему камню.

Риндра вынула из сумки тёмный индикатор чар и опустила его в вырез платья, едва выступавшего над верхним краем корсета-кирасы.

– Пожалуй, это всё, что мне нужно, Магни. Мы можем идти!

Магнус распахнул перед асурой дверь каюты и, убедившись, что в коридоре никого нет, тихо произнёс:

– Прошу вас, Ваше Высочество! Позвольте предложить вам свою руку!

– Благодарю вас, Ваше Высочество!

Риндра улыбнулась, слегка покраснела, скромно опустила засиявшие глаза и, положив свою руку на руку Магнуса, отправилась с ним на торжественный ужин. Спускаясь на среднюю палубу по узкому крутому трапу, они несколько раз хихикнули, чувствуя себя неловко, но руки не разъединили.

Наверху трапа послышался топот ног, и раздались голоса Дорба и Достара. Следом за Магнусом и Риндрой по ступенькам трапа скатились мальчики-дивы, а следом за ними важно спустились Доджор и Странда. Общий зал занимал всю кормовую часть средней палубы. Перед ним по обеим сторонам центрального коридора находились четыре маленьких отдельных отсека с удобствами, также именовавшихся гальюнами. По праву первенства Магнус и Риндра заняли два из них. Когда они закончили, пассажиров в коридоре прибавилось, и часть уже проследовала в открытые двери зала.

Магнус и Риндра вошли внутрь и увидели, что на белоснежной скатерти расставлены тарелки, бокалы, разложены столовые приборы, однако пища ещё не подана. Гости занимали