— Мы предпочитаем говорить «энергичная», Сарати, —мягко сказал Спархок. Он был одет в черный бархат, отделанный серебром, Эланабыстро пресекла его мысли о венчании в доспехах.

— Мне что-то совсем не хочется, чтобы какой-нибудькузнец помогал тебе раздеваться в нашей спальне, любимый, — сказала она ему. —Если уж тебе надо будет помочь в этом — это сделаю я, но мне совсем не хочетсяобломать себе все ногти.

В армиях западной Эозии было полно людей из знати, а вБазилике — духовенства, так что в тот вечер в просторный, освещенный свечаминеф набилось народу не меньше, чем на похороны досточтимого Кливониса. Покагости собирались, хор распевал радостные гимны, а воздух был наполнен фимиамом.

Спархок, нервничая, дожидался в ризнице тех, кто должен былсопровождать его. Все его друзья уже собрались в Базилике — Келтэн, Тиниен,Бевьер, Улэф и доми, а также Кьюрик, Берит и магистры четырех Орденов.Сопровождающими Эланы были, помимо Сефрении и Миртаи, короли западной Эозии и,как ни странно, Платим и Телэн. Причин своего выбора королева не объяснила.Хотя, возможно, их и не было вовсе.

— Не делай этого, Спархок, — посоветовал Кьюриксвоему лорду.

— Чего?

— Перестань тянуть себя за воротник камзола. Ты порвешьего.

— Он слишком узок для меня. Я ощущаю себя как с петлейна шее.

Кьюрик на это не ответил, однако с довольным видом погляделна Спархока.

Дверь приоткрылась, и Эмбан просунул в комнату свою потнуюухмыляющуюся физиономию.

— Мы уже готовы, а? — спросил он.

— Давайте уж скорее, — резко проговорил Спархок.

— Наш жених становится нетерпеливым, вижу-вижу! Ах,вернуть бы мне молодость, — задумчиво проговорил он, а потом добавил: —Так вот, скоро хор возвысит свои голоса в традиционном свадебном гимне. Уверен,что кто-нибудь из вас его уже слышал. Когда он подойдет к концу, я откроюдверь, и тогда вы можете вести нашего агнца на заклание к алтарю. И,пожалуйста, не дайте ему сбежать и сорвать церемонию… — он гнусно захихикал иснова затворил дверь.

— Вот ведь противный человек, — пробормоталСпархок.

— Ну, не знаю, — пожал плечами Келтэн. — Мнеон нравится.

Свадебный гимн был одним из самых старинных церковных песен,весь пронизанный радостью. Невесты обычно с волнением прислушивались к егозвучанию, но женихи, со своей стороны, едва внимали ему.

Как только смолкли последние звуки гимна, Эмбан торжественнораспахнул дверь, и друзья Спархока окружили его, дабы проводить в неф. Однаконеуместным было намекать на схожесть этой процессии с эскортом бейлифов,ведущих осужденного преступника к виселице.

Они проследовали в самое сердце нефа, к алтарю, АрхипрелатДолмант, в белом одеянии, отделанном золотом, уже поджидал их.

— Ах, сын мой, — с улыбкой на устах произнесДолмант, — ты прекрасно поступил, что все же отважился присоединиться кнам.

Спархок не позволил себе ответить на это, но про себя сгоречью подумал, что все его друзья относятся к его вступлению в брак как квеселой проделке.

Затем, после приличествующей паузы, во время которой всевстали в молчании и вытягивая свои шеи пристраивались так, чтобы им хорошо быловидно появление невесты, хор разразился очередным гимном, и с обеих сторонпросторного нефа показалось ее окружение. Первыми — с двух разных сторон —появились Сефрения и Миртаи. Разница в их росте не сразу была замечена, однаковсем бросилось в глаза то, что они обе несомненно были язычницами. На Сефрениибыло белоснежное стирикское одеяние, а на голову возложен венок. С лицомспокойным и невозмутимым вступала она в неф самого главного собора СвященногоГорода. Наряд Миртаи казался в диковинку для эленийцев. Он был королевскогоголубого цвета и, казалось, не был прошит ни в одном месте. На обоих плечах егоподдерживали драгоценные броши, и длинная золотая цепь перехватывала его подгрудью, и, пересекая спину тамульской великанши, вилась вокруг ее талии ибедер, свешиваясь впереди замысловатым узлом почти до самого пола. Ее бронзовыеруки были обнажены до плеч, безупречно гладкие, но мускулистые, на запястьяхкоторых красовались не браслеты, а скорее отполированные стальные манжеты,отделанные золотом. На ногах у Миртаи были золотые сандалии, а масса распущенныхчерных волос доходила до середины бедер. Лоб ее охватывал простой серебреныйобруч. Сегодня при Миртаи не было никакого видимого оружия, вероятно,тамульская великанша не желала ранить чувства эленийцев в столь торжественныйдень.

Доми Кринг с вожделением вздохнул, когда Миртаи вошла ивместе с Сефренией медленно двинулась по проходу к алтарю.

Еще через несколько мгновений из галереи появилась, слегкаопираясь на руку старого короля Облера, невеста и остановилась в самом началепрохода, чтобы дать возможность всем разглядеть то, как великолепна она в своемподвенечном наряде. Платье Эланы было сшито из белого атласа и подбито золотойпарчой, а рукава его, разрезанные до локтя и почти достававшие пола, былиотвернуты вверх золотом, вступавшим в мягкий контраст с белоснежной тканью.Талию королевы обхватывал пояс из золота и украшенный драгоценными каменьями, ас плеч спускалась на пол золотая накидка, добавлявшая веса блестящему атласномушлейфу. На светлых волосах Эланы покоилась корона, не обычная корона Элении, аскорее кружево из золотой проволоки, отделанное мелкими драгоценными камушкамии жемчужинами. Корона придерживала фату, которая спереди доставала до корсажа ипокоилась на плечах сзади, тонкая и легкая, словно дымка. В руках королевадержала единственный белый цветок, и ее бледное юное лицо сияло и искрилосьсчастьем.

— Как они ухитрились так быстро смастеритьплатья? — прошептал Берит Кьюрику.

— Думаю, не обошлось без пассов Сефрении.

Долмант сурово взглянул на них, и они тут же умолкли.

Вслед за королевой Элении вошли короли Воргун, Дрегос,Сорос, принц Лэморканда, прибывший вместо отца, и посол Каммории,представлявший это королевство. Королевство Рендор представлено не было, ну аОтта из Земоха никто бы и подавно не позвал.

Процессия начала свое медленное движение по проходу калтарю, где ожидал Спархок. Платим и Стрейджен замыкали шествие, идя с двухсторон и не спуская глаз с Телэна, который нес на белой бархатной подушечке дварубиновых кольца.