Спархок видел, как его невеста с сияющим лицом приближаетсяк нему. В последние мгновения, пока он еще мог соображать, Спархок наконецпонял то, в чем никогда не мог до конца себе признаться. Элана была егобременем, когда ему отдали ее, отдали ему на воспитание много лет назад — и нетолько бременем, но и унижением. То, что он не почувствовал к ней никакойвражды, было его заслугой, потому что он понял, что Элана, так же как и он,была жертвой каприза своего отца. Первый год знакомства был трудным для нихобоих. Девочка, которая так радостно приближалась к нему сейчас, была пуглива исначала разговаривала только с Ролло, маленькой, немного растрепанной мягкойигрушкой, которая в те дни была ее постоянным и возможно единственным другом.Со временем она все же привыкла к разбитому носу Спархока и к его суровомунраву, и начало их дружбе было положено, когда один высокомерный придворныйдопустил по отношению к принцессе Элане грубость и получил суровый отпор от еерыцаря и защитника. Это было первый раз, когда кто-то пролил за нее кровь (носпридворного был основательно разбит), и перед маленькой бледной девочкойоткрылся новый мир. И с этого самого времени она во всем доверялась своемурыцарю — даже в том, о чем он предпочитал бы не знать. У юной принцессы не былосекретов от Спархока, и он узнал ее так, как не знал никого в этом свете. И,конечно, это отвернуло его ото всех других женщин.

Тоненькая, совсем еще юная принцесса так переплела самоесвое существование с его, что их нельзя было разделить, и это в конце концовпривело к тому, что они в этот день и час оказались здесь. Если бы речь шлатолько о его собственной боли, Спархок заставил бы себя отказаться от этого, ноон не мог вынести ее боли, и…

Гимн отзвучал. Старый король Облер подвел Элану к ее рыцарю,и молодая пара предстала перед Архипрелатом Долмантом.

— Я должен произнести небольшую проповедь, — тихосказал им Долмант. — Так полагается, и люди ждут этого от меня. Вам необязательно слушать, но постарайтесь, если сможете, не зевать мне прямо в лицо.

— Даже не помыслим об этом, Сарати, — уверила егоЭлана.

Долмант некоторое время говорил о супружеской жизни, затемзаверил их, что, когда церемония закончится, они смогут следовать природномузову — и это не только не возбраняется, но и будет приветствоваться. Оннастаивал, что они должны быть верны друг другу и напомнил им, что их союз — вэленийской вере. Потом он каждого из них двоих по очереди допросил о том,согласны ли они вступить в брак, делить мирские радости и горе друг с другом,обещают ли любить, чтить, слушаться, лелеять свою дражайшую половину и о многомдругом. Затем, удовлетворившись ответами Эланы и Спархока, Долмант перешел кобмену кольцами, которые по-прежнему лежали на бархатной подушечке в юркихруках Телэна.

И в этот миг Спархок услышал знакомый мягкий звук, которыйказалось, звучал как эхо из-под самого купола. Это была легкая трель свирели,полная любви и радости. Спархок взглянул на Сефрению, и ее смеющаяся улыбкаобъяснила ему все. И на мгновение рыцарь задумался о том, испросила ли Афраэльразрешение у эленийского Бога присутствовать здесь и присоединить своеблагословение к исходящему от него.

— Что это за дивные звуки? — шепотом спросила егоЭлана, стараясь не шевелить губами.

— Потом объясню, — пробормотал Спархок.

Мелодию свирели Афраэль, казалось, никто во всем залитомсолнцем нефе больше не услышал. Долмант однако слегка расширил глаза ипобледнел, но взял себя в руки и в конце концов объявил, что Спархок и Элананавечно и нераздельно, неизменно и несомненно объявляются мужем и женой. Затемон призвал на них благословение Божье в заключительной молитве и наконецразрешил Спархоку поцеловать свою молодую жену.

Спархок осторожно приподнял фату Эланы и нежно притронулсясвоими губами к ее.

За церемонией венчания немедленно последовала коронацияСпархока как принца-консорта. Он преклонил колено, чтобы на его головувозложила корону, которую вынес в неф Кьюрик на алой бархатной подушечке, тасамая молодая девушка, которая только что пообещала ему — среди всего прочего —свое послушание, но которая действовала сейчас как королева-властительница.Элана звонким голосом, которым, казалось, могла повелевать и горами, произнесладовольно милую речь, в которой прозвучало немало лестных слов о Спархоке, и взаключении ее возложила на его голову корону. Спархок, все еще коленопреклоненный,поднял свое лицо вверх взглянуть на Элану, и та, не удержавшись, сновапоцеловала его. И рыцарь про себя отметил, что с каждым разом это получается унее все лучше и лучше.

— Теперь ты мой, Спархок, — проговорила она, всееще касаясь губами его губ.

А потом, хотя Спархоку было еще далеко до дряхлости, Эланапомогла ему подняться на ноги. Миртаи и Келтэн вышли вперед, неся подбитыегорностаем мантии, чтобы возложить их на плечи королевской четы, после чего обановобрачных обернулись, чтобы принять поздравления.

За церемонией в нефе последовал свадебный ужин. Спархоксовершенно не помнил, что подавали на стол на этом ужине и даже ел ли он хотьчто-нибудь. Единственное, что осталось у Спархока в памяти — то, что тянулосьвсе это непомерно долго. Наконец новобрачные были препровождены к дверироскошно убранной палаты, высоко в восточном крыле дома, находившегося введении Церкви.

В комнате было много мебели. Тут стояли стулья и столы,диван и множество шкафчиков, и широкая кровать на возвышении.

— Ну, наконец-то, — с облегчением произнеслаЭлана. — Я думала, это все никогда не кончится.

— Да, — согласился Спархок.

— Спархок? — сказала она тогда, и в ее голосе ужене слышалась властность королевы. — Ты меня правда любишь? Я знаю, чтозаставила тебя это сделать — сначала в Симмуре, а потом здесь. Ты женился намне, потому что любишь меня, или просто уступил желанию королевы? — Голосее дрожал, и сейчас она казалась Спархоку совсем маленькой и беззащитной.

— Ты задаешь глупые вопросы, Элана, — мягко сказалон ей. — Признаюсь, сначала ты загнала меня в угол, потому наверное, что яне предполагал, каковы твои чувства. Я не слишком-то выгодное приобретение,Элана, но я люблю тебя. Я никогда никого больше так не любил и никогда неполюблю. Мое сердце несколько побито, но оно твое. — Спархок поцеловалкоролеву, и она снова растаяла.

Поцелуй был долгим, но через несколько мгновений рыцарьпочувствовал, как маленькая ручка нежно скользит к его голове, чтобы снятькорону. Он отодвинул лицо и посмотрел прямо в блестящие серые глаза Эланы,затем осторожно снял ее корону и дал фате упасть на пол. Молча они расстегнулидруг на друге горностаевые мантии.