о своем отречении и покинул Великобританию. Леди Кунард, с ее хитрыми планами стать доверенным лицом будущей королевы Симпсон, была в ярости. «Как он мог так поступить со мной!» – воскликнула она, услышав новости. Когда слух об отречении распространился в британском обществе, власть имущие решили, что отмена предстоящей коронации вызовет слишком много проблем. До нее оставалось всего пять месяцев; сувениры уже поступили в продажу, публика начала строить планы, гости заказывали наряды и драгоценности. Чтобы все это не пропало даром, младшего брата Эдуарда, Георга VI, должны были короновать в мае: «В тот же день, но другой король», – пошутил он. Все, кто планировал приехать в Англию на торжества, включая Пьера и Эльму, могли не менять свои планы.

Для Cartier London первые несколько месяцев 1937 года были сумасшедшими. Глава дизайн-студии Жорж Массабио, проработавший на Нью-Бонд-стрит, 175 более двух десятилетий, поделил новые заказы между членами своей команды. Художники Джордж Черити и Фредерик Мью привнесли в работу разные точки зрения. В то время как Черити имел более классическую подготовку, Мью отвечал за инновационые геометрические конструкции. В 1935 году к лондонской команде присоединился талантливый французский художник и дизайнер Пьер Лемаршан, чей переезд через пролив отразил смещение центра тяжести от Парижа к Лондону в конце 1930-х годов.

Из разговоров с Жан-Жаком Картье

Лемаршан был очень талантлив. Позже он стал любимым дизайнером Туссен и делал для нее всех пантер; до войны работал в Лондоне, отлично ладил с моим отцом и выполнял много индийских заказов. Я помню, как навещал его в мастерской на Монпарнасе – именно такой должна быть мастерская художника: картины и холсты.

В 1930-х Жак был сосредоточен на создании современных произведений искусства, не выходя за рамки бюджета, но коронация предложила отход от финансовых ограничений. Клиенты снова захотели дорогие украшения. После серебряного юбилея короля Георга V в 1935 году большие тиары пережили возрождение. «Вы заметили в последнее время, что диадемы – это абсолютный писк моды? – писал Vogue. – Женщины надевают их по малейшему поводу и всегда выглядят сногсшибательно». Коронация способствовала этому. Cartier London изготовил 27 диадем и головных украшений в 1937 году (по сравнению с 7 в 1936-м и 15 в 1938-м).

Покупателями были как сама королевская семья, так и преданные аристократические клиенты – такие, как леди Грэнард, которая, по словам светского хроникера Чипс Ченнон, «едва могла ходить под тяжестью драгоценностей». В 1936 году Cartier изготовил платиновую тиару с бриллиантами с каскадным узором из завитков, которую будущий король Георг VI купил для жены – королевы Елизаветы. Эту вещь, известную как диадема Halo, впоследствии будут носить четыре поколения королевской семьи. Особенный выход состоялся в 2011 году, когда Кэтрин Миддлтон, будущая герцогиня Кембриджская, надела ее на свою свадьбу с принцем Уильямом.

Индийские клиенты, приехавшие на коронацию, тоже не давали Cartier покоя. Жак скучал по Ранджи, покойному махарадже Наванагара, который в прошлом был его лучшим заказчиком; ныне его племянник и преемник стал постоянным клиентом. Унаследовав фантастическую коллекцию драгоценностей от дяди (многие из них сделал Жак), махараджа Дигвиджайсинхджи из Наванагара предложил перемонтировать их в стиле современного ар-деко. Они подружились, и Жак пригласил его остаться в Доркинге, когда тот приедет на коронацию. Жак с Нелли недавно купили дом, примыкающий к Милтон-Хит, и теперь отделывали его по высшему разряду, чтобы у махараджи было собственное пространство во время его приездов. Жак с особым нетерпением ждал возможности показать ему украшение для тюрбана, над которым работала мастерская English Art Works. С 61,5-каратным бриллиантом цвета коньяка, получившим имя «Тигровый глаз», он был поистине великолепен.

Величайший день великолепия в Англии

Дни в преддверии коронации были особенно насыщенными: некоторые клиенты в последнюю минуту просили внести изменения в свои драгоценности. Дорис Дьюк, которая привезла с собой бриллиантовое ожерелье, захотела, чтобы оно было укорочено (ранее просила его удлинить). В письме 1937 года из Нью-Йорка Гленцер признал, что мог бы внести изменения, прежде чем она уехала, и предложил сделать работу в Лондоне. «Я думал, что таким образом ты снова сможешь связаться с ней и показать, что у нас есть в Лондоне… я бы посоветовал найти ее в понедельник в отеле Dorchester».

Жак и Нелли приехали к поезду на вокзал Виктория, чтобы лично встретить махараджу Наванагара. Он был одним из тысяч гостей, стекавшихся в британскую столицу со всего мира. Хотя Картье не будут присутствовать в Вестминстерском аббатстве на самой коронации, они хотели принять участие в празднестве. Чтобы привлечь к себе как можно больше важных друзей и клиентов, Пьер организовал ужин в отеле Carlton, где остановились они с Эльмой. «Американцы в Лондоне засиживаются допоздна на коронационных празднествах», – сообщала Chicago Tribune, перечисляя гостей Картье, в том числе нью-йоркского политика Гровера Уэйлена, мэра Биаррица и друга герцога Виндзорского г-на Иригойена, а также архитектора Уильяма Уэллса Босворта, который проектировал магазин на Пятой авеню еще в 1916 году.

12 мая 1937 года, день коронации, был пасмурным. К Вестминстерскому аббатству начали прибывать высокопоставленные гости: Барбара Хаттон, принцесса Марина, махараджа Капурталы (в изумрудном украшении для тюрбана от Cartier), Дорис Дьюк. Пока они шли к скамьям, остальные слушали репортаж по радио. Пьер и Эльма в своем номере в отеле Carlton приветствовали тех, кого они пригласили, чтобы наблюдать за королевской процессией со своего удачно расположенного балкона. Приехали Жак и Нелли с дочерьми (сыновья были в пансионе), а также несколько друзей и клиентов из высшего общества, в том числе – Ганна Вальска, мадам Веснич и леди Монд.

После того как Эдуард VIII отрекся от престола ради любви, король Георг VI и королева Елизавета были коронованы в Вестминстерском аббатстве в 1937 году. Гости в королевской ложе – в обязательных тиарах

В аббатстве «ровно в половине первого руки достопочтенного Космо, архиепископа Кентерберийского, возложили корону святого Эдуарда на царственное чело». Толпа разразилась патриотическими аплодисментами. Все это было больше, чем коронация: публичное зрелище, демонстрация Британской империи, описанная американской прессой как «величайший день великолепия, когда-либо виденный Англией». Были пущены специальные поезда, чтобы доставить британцев со всей страны в столицу, тысячи людей заполнили улицы. Многие провели ночь перед коронацией в лондонских парках и на улицах, чтобы занять выгодное положение на шестимильной трассе. Когда король и королева покинули аббатство, толпы приветствовали их радостными возгласами. Компания Пьера и Эльмы подняла бокалы шампанского, когда облака разразились проливным дождем, а король с королевой отправились в Букингемский дворец в знаменитой золотой карете.

По ту сторону Канала, во французском замке, некая парочка слушала торжества по радио. Меньше чем через месяц они поженятся, став герцогом и герцогиней Виндзорскими. Пока же это просто американка Уоллис Симпсон, носящая на левой руке перстень с изумрудом, символизирующим жертву, принесенную ради нее королем.

Слишком большой изумруд, чтобы его продать

В начале 1930-х годов Жак послал в Багдад доверенного человека, чтобы договориться о покупке нескольких значительных драгоценных камней. По