Подул прохладный ветер. Я не находил слов. На крыльцо села ворона. Она несколько раз громко каркнула, а после блеснула своими черными глазами и улетела. Я вспомнил как когда-то сидел таким же холодным вечером перед домом Сальмы и смотрел на её темное окно. Быть может, все было хорошо, пока оно снова не зажглось? Вороны, гранатовый сок, батон… Я слегка улыбнулся.

– Героем нужно быть для своей семьи, Брайан, – продолжила она. – Для тех, кому ты важен. Брось меня ещё раз и забудь сюда дорогу. Я больше не буду ждать жалкого труса, что променял своё счастье, на чужое. В будущем, Мэтт каждый день будет выгуливать нашу собаку, забирать ребёнка из школы, помогать готовить ужин и станет моим героем, героем нашей семьи, потому что он способен выполнить отцовский долг. А ты, иди, воюй дальше. Спасай своё человечество. Твой героизм в лучшем случае станет общественным праздником, днём памяти в честь которого готовят вкусный ужин и запускают в небо воздушных змей. Мы с радостью вкусно поедим и насладимся этим. А где будешь ты, герой – Брайан? В рамочке с чёрной полосой? Что ж, надеюсь это сделает тебя счастливым. Мир никогда не забудет тебя. Впиши своё имя в мировую историю. Но вычеркни себя из моей личной жизни. Я постараюсь всё забыть. Ты все дальше и дальше от меня. Все летишь, летишь и вот-вот обожжешь свои гордые крылья. Реши уже где твоя мечта, Брайан. На небе или на земле. В твоих фантазиях или в этой реальности. Здесь, под твоими ногами тебя будут любить. А там, нет ничего, кроме холода и темноты. Ты ищешь освобождение, но найдешь плен. Если в тебе ещё есть сила воли, останься вместе со мной. Если уйдёшь – сгоришь. Сделай свой выбор. Выставь Мэтта и займи свое место. Мы с Лиззи будем ждать тебя на втором этаже.

Сальма вытерла слезы, встала и пошла к дому. Некоторое время я сидел на лавочке и слушал завывания ветра. Потом тоже встал и пошел следом.

Поднявшись на второй этаж, я аккуратно открыл дверь и зашел в детскую. Там на кровати спала Лиззи. На полу лежал плюшевый мишка. Сальма сидела рядом с ней и смотрела на меня с ожиданием и надеждой.

Я присел у края кровати, поднял мишку и прошептал:

«Спи мой ангелочек, спи.

И не тронут нас враги.

Папа будет защищать.

Пока дочка будет спать.

Спит и мишка, плюшка твой.

Мягкий, теплый, озорной.

Снится мишке вкусный мед.

Что он утром принесет.

Папа тоже ляжет спать,

Будем завтра мы играть.

Соберем свои игрушки,

Погремушки, колотушки!

Снова счастье и веселье,

Разыграет весь наш дом!

Но сначала нужно время,

Отдохнуть и на погром!

Как же я люблю тебя…

Милая, родная.

Спи дитя, душа моя.

Ты частица рая.

Спи моё солнышко, спи моя сладость.

Ты мамина девочка, папина радость.

Никто не обидит тебя никогда.

Ведь папа с тобою рядом всегда»

Я легонько поцеловал Лиззи и посмотрел на Сальму.

Она улыбалась… Я записал последнюю улыбку в свою коллекцию.

– Восемьсот шестьдесят четыре, – шепнул я.

– Что? – не поняла она.

– Прощай, – сказал я, надел маску и вышел из дома.

Сальма выскочила следом и распахнула входную дверь.

– Обещай мне, что вернешься! – крикнула она.

Я посмотрел на Сальму.

– Обещаю…Что буду любить тебя всегда.

Часть седьмая. Король умер! Да здравствует король!

Я слегка постучал в дверь. На пороге появился Карл.

– Ты чего так поздно? – удивился он, потирая глаза. – Случилось чего?

– Я ухожу Карл, – шепнул я. – Совсем ухожу.

Карл внимательно на меня посмотрел и вышел на улицу.

– С Сальмой разговаривал? – спросил он.

Я кивнул. Карл подошёл ко мне и крепко обнял.

– Я буду писать тебе, – сказал он. – Как прежде. Буду рассказывать, как поживает Лиззи. Забирай письма хорошо? И не забывай писать ответ.

– Карл… Не надо больше писать, братишка.

Карл отстранился и нахмурился.

– Ты? Бривзи… Ты куда собрался? А?

– Есть хороший шанс поквитаться с Эльсом за все. И закончить войну. Утром мы с Филом уходим…

Карл тяжело вздохнул.

– Я должен идти с тобой, Брайан, – сказал он. – Я твой напарник.

– Исключено, – ответил я. – Я этого не допущу. Тем более, что тебя гибриды за километры учуют. И у тебя семья, малыш.

– А у тебя, что? – возмутился Карл. – Ты ведь только нашёл их. Поговорил бы, может…Может все ещё наладится, а? Ты ведь столько сил потерял! Не отдохнул толком! Пришёл раненый!

Я улыбнулся и похлопал ему по плечу.

– На мне теперь все как на собаке заживает, Карл. Береги своих, малыш. И вот ещё…

Я достал записку и передал ему.

– Отдай это утром Лиззи. Пусть прочтет.

– Сам отдашь, – серьезно сказал Карл. – Придешь и отдашь.

– Возьми, – тяжело сказал я. – Пожалуйста.

Карл взял записку.

– Неужели… Оно того стоит? – спросил он.

– Ты этого стоишь. И вся твоя семья. И Лиззи. И Сальма. И весь лагерь… Вы этого стоите. Пусть даже шансов не много… Но надо хотя бы попробовать. Лучшего момента уже не будет.

Карл помрачнел. Глаза его покраснели.

– Иди, Бривзи, – сказал он. – Иди. Я не хочу с тобой прощаться. Ты вернешься, и мы будем есть пирог. Твой любимый, вишневый. Иди. Я всё равно буду тебя ждать. Не надо мне больше ничего говорить.

Я стоял на пороге и не знал, что ответить. Мы пожали руки. Карл тут же зашел в дом и закрыл дверь.

Я набрал воздуху в грудь и пошёл в сторону леса. Там меня уже ждал Фил. Он стоял у машины и разгружал снаряжение.

– Ну что Призрак, как там Сальма? – спросил Фил протягивая мне винтовку.

Выдохнув, я снял маску и бросил её на землю.

– Понятно, – сказал Фил надевая бронежилет. – Я догадывался, что она тебя раскусила. Сальма мудрая женщина. Когда она начинает говорить, я впадаю в транс и качаюсь как кобра перед заклинателем змей.

Я плюнул себе под ноги и взял из машины свою разгрузку.

– Ещё не поздно остаться, Брайан, – вдруг сказал Фил.

– Ага, – буркнул я.

Мы надели военное снаряжение и собрали рюкзаки. После чего попрыгали на месте и убедились, что ничего не гремит, не звенит и не издаёт лишних звуков.

Фил всё еще выжидающе смотрел на меня.

– Идём уже, – твердо сказал я и направился в лес.

Мы прошли несколько метров по сухой листве, все больше углубляясь в зеленку.

– Значит, ты решил стать героем? – насмешливо спросил меня Фил.

– Да, а ты