Ворон придвинулся немного ближе и вытянул шею, хлопая крыльями, чтобы удержать равновесие на перилах. Птица тянулась длинным острым клювом все ближе к руке Аннабель, но в последнюю минуту отпрянула и отскочила прочь.

– Не такой уж ты и храбрый, оказывается? – Аннабель бросила кусок пряника в кормушку и следом за ним и остальные. – Обязательно поделись с братьями и сестрами.

Она отступила, и тут же ее любимец подскочил к еде, схватил самый большой кусок пряника и улетел, а за ним последовали остальные, пикируя группами по две-три вороны. В течение тех долгих месяцев, что прошли после смерти Кенджи, Аннабель иногда забывала покормить птиц, и тогда вороны начинали жаловаться, каркать за окном. Кого-то этот шум, может быть, и раздражал, но только не Аннабель. Вороны приветствовали ее карканьем и хлопаньем крыльев. Они изучили ее, знали ее привычки. Можно даже сказать, что вороны по-своему любили ее – во всяком случае, ей так казалось, – и она была им благодарна.

Накормив птиц, Аннабель осмотрела задний двор. Кое-какого прогресса ей удалось добиться, но хлама оставалось еще очень много, а складывать вещи на тротуаре, не рискуя нарваться на штраф, она уже больше не могла. Надо было начать несколько недель назад. Что ж, деваться некуда. Придется воспользоваться мусорным баком Благотворительного магазина – может, никто не увидит. Аннабель вынесла за ворота пару больших мешков и, убедившись, что в переулке никого нет, подтащила их к мусорному контейнеру и закинула туда. На тротуаре валялось несколько детских вещей: автокресло, детская коляска – и она задержалась, рассматривая их. Где-то в доме была коляска Бенни, но с тех пор, как Аннабель видела ее в последний раз, прошло уже много лет. Может, она в чулане в прихожей? Она смутно припоминала, что когда-то ее там видела, но в этот шкаф она уже давно не заглядывала. Что ж, пожалуй, пора избавиться от нее. Мне уже не до сантиментов, думала Аннабель, направляясь обратно к дому. Нужно двигаться дальше.

51

Бутылочник все еще спал в обнимку со своим кейсом. Они оставили ему пакет орешков и бутылку воды, а к груди прикололи записку – так, чтобы он обязательно увидел ее, когда проснется. «Мы пошли на вершину, – говорилось в записке. – Напиши, если мы тебе понадобимся. Не трогай тормоз!»

Алеф и Бенни перелезли через бурелом, и чем выше они взбирались по покрытому осыпями склону, тем реже становился лес и тем больше становилось голубое небо: начав расширяться над головой, оно затем простерлось во все стороны, как большая круглая чаша, и когда они выбрались на скалистую вершину, небо настолько разрослось, что часть его даже оказалась внизу. Раньше Бенни не доводилось бывать выше неба, и от открывшегося вида у него закружилась голова. Он увидел горные хребты, волнами уходящие к морю. Кое-где виднелись сухие, мертвые прямоугольники просек и почерневшие полосы гари, но в основном склоны гор были ещё зелеными от деревьев: те, что ближе – густого, темного цвета, а дальние – бледными из-за дыма и дымки. За самой бледной линией деревьев виднелся океан, а контейнеровозы, перевозившие электронные отходы в Китай, казались маленькими пятнышками на тускло-серой воде. С моря дул сильный бриз, несший слабые запахи соли, дыма и обугленного дерева.

Они словно стояли на вершине мира: бок о бок, лицом к ветру. Алеф поднялась на цыпочки и наклонилась вперед – казалось, она вот-вот упадет, но ее поддерживал ветер. На ветру ее льдисто-белые волосы шевелились над головой как живые. Она закрыла глаза, вдохнула, раздув ноздри, воздух и выдохнула слова, пустившиеся в странствие по ветру.

– Красиво, правда?

– Да, – сказал Бенни. Он понимал, что должен любоваться пейзажем, но был не в силах отвести взгляд от Алеф. Стоя там, на верхушке скалы, она была так рискованно красива. Алеф улыбнулась так, словно чувствовала, что он любуется не видами природы.

– Ты тоже закрой глаза, – сказала она. – Закрой глаза и прислушайся по-настоящему.

Бенни прислушался. Это было очень странное, непривычное ощущение. С тех пор как он начал слышать голоса, он отвык по-настоящему прислушиваться. Он не мог не слышать голосов, просто потому что они были, но ему объяснили, что их не нужно слушать, и большую часть времени он старался этого не делать. Но сейчас все было по-другому. Он слышал ветер, и только – ветер и только! – и звучал он очень просто и красиво, поднимаясь до свиста и затихая до шепота, а затем снова усиливаясь. Он был реальным. Это была самая реальная вещь, которую он когда-либо слышал. Открыв глаза, Бенни встретился взглядом с Алеф.

– Ты услышал?

– Ветер?

– Дыхание мира.

Потом она отвела его к невысокой еловой рощице, и они сели в тени лицом к морю. Они молчали, но Бенни все равно было хорошо. После утомительного восхождения приятно было посидеть в тени. Он закрыл глаза и снова попытался прислушаться, и на этот раз услышал какой-то тихий звук изо мха позади.

– А? – произнес он, открывая глаза и оборачиваясь.

Алеф тоже посмотрела в ту сторону.

– Что там?

Бенни помедлил с ответом, опасаясь сказать глупость.

– Моя тень.

– У тебя нет тени. Мы в тени.

– Я знаю, – сказал Бенни. – Поэтому ее почти не слышно.

Он взглянул на Алеф, чтобы проверить, не смотрит ли она на него, как на сумасшедшего, но она рассматривала похожий на подушку холмик мха за его спиной.

– Что она сказала?

– Ничего особенного. Только то, что она устала лезть в гору под солнцем. Она любит тень за то, что она здесь она может отдохнуть. Это странно?

– Нет, – серьезно сказала она. – Твоя тень права. Здесь идеальное место для отдыха.

Алеф открыла рюкзак и достала оттуда бутылку с водой и завернутого в фольгу мертвого хорька, которого сразу положила на землю. Она открыла бутылку с водой и отпила, а Бенни смотрел, как двигается ее горло, когда она глотает. Она вытерла рот тыльной стороной ладони и протянула ему бутылку. Он сделал глоток, потрясенный тем, что его губы касаются того же края бутылки, которого всего несколько мгновений назад касались губы Алеф. Надеясь ощутить их вкус, он даже провел языком по внутренней стороне горлышка. Ему хотелось пить еще, но он сдержался и завинтил крышку.

Алеф опустилась на колени рядом с ним, стряхивая веточки с подстилки из мха. Она развернула мертвого хорька и вынула окоченевшее тельце из фольги.

– Как ты думаешь, твоя тень не будет возражать против того, чтобы подвинуться?

Бенни покачал головой. Он был почти уверен, что его тень отодвинулась подальше, но точно