У Сократа было много учеников (т. н. сократиков), и большинство из них впоследствии основали свои философские школы: Антисфен (основатель кинизма), Платон (основатель объективного идеализма), Эсхин (ставший впоследствии врагом Демосфена), Евклид (знаменитый математик, заложивший основы геометрии), Ксенофонт и другие. Сам Сократ был двоеженцем (законы Афин это позволяли), но плохим семьянином и не заботился ни о женах, ни о трех своих сыновьях. Все время он посвящал философским беседам и спорам, и у него было много учеников. В отличие от софистов, Сократ не брал денег за обучение, а заботу о хлебе насущном и для себя, и для тех, за кого он был в ответе, переложил на плечи других.

Его философия сводилась к пониманию добродетельной жизни, достигаемой умеренностью, воздержанием, разумными потребностями. Прямо или косвенно осуждались или высмеивались честолюбие, стремление к богатству, роскоши, подчинение человека своим страстям, чувствам, прихотям (потом его идеи были доведены до абсурда киниками).

Призыв «Познай самого себя!» и утверждение: «Я знаю, что я ничего не знаю» стали для Сократа определяющими. Это исходные тезисы сократовской философии, выражающие ее суть – вопросы познания и нравственности. Целью его философских исканий является стремление помочь людям, чтобы они нашли «сами себя», поскольку творить добро можно лишь тогда, когда знаешь, в чем оно состоит. И вообще знание того, что такое добро и что такое зло, делает людей добродетельными и счастливыми.

Истинная нравственность, по Сократу, – знание того, что есть благо, и прекрасное и вместе с тем полезное для человека, что помогает ему достичь блаженства и жизненного счастья. Но прекрасное, благое, доброе, справедливое, как абсолютные и неизменные истины – даются с трудом в процессе познания. Так, для него мораль сливается с абстрактно-всеобщим знанием.

Убеждение в существовании единственной истины означает для Сократа, в частности, что есть нормы, стоящие выше индивидуальных мнений, и общие для всех, что различие между добром и злом не относительно, а абсолютно. Поэтому философ стремился оградить молодое поколение и умы правителей от влияния низменных идей, появившихся в греческом обществе, пытаясь научить людей истине. Однако общество, в особенности правители, не оценили благих намерений Сократа.

Большое волнение в февральские дни 339 г. до н. э. вызвало в Афинах сообщение о том, что молодой малоизвестный писатель Мелет подал жалобу на семидесятилетнего философа, требуя его смерти. Вот текст обвинения: «Это обвинение составил и, подтвердив присягой, подал Мелет, сын Мелета из дема Питтос, против Сократа, сына Софрониска из дема Алопеки. Сократ повинен в отрицании богов, признанных городом, и во введении новых божественных существ; повинен он и в совращении молодежи. Предлагается смертная казнь».

За что же афиняне невзлюбили философа? Вот мнение самого Сократа, высказанное им на суде в своей защитительной речи:

«…Сам я не считаю себя мудрым. Но вот мой друг Херефонт, прибыв однажды в Дельфы, осмелился обратиться к оракулу с вопросом: есть ли кто на свете мудрее Сократа, и Пифия ответила ему, что никого нет… Чтобы понять смысл прорицания, надо было обойти всех, кто слывет мудрым. И вот какое впечатление я вынес: те, что пользуются самой большой славой, показались мне чуть ли не лишенными всякого разума. Из-за этой самой проверки… многие меня возненавидели так, что сильней и глубже и нельзя ненавидеть.

Я и посейчас брожу повсюду – все выискиваю и допытываюсь по слову бога, нельзя ли мне признать мудрым кого-нибудь из граждан или чужеземцев; и всякий раз, как это мне удается, я, чтобы подтвердить изречение бога, всем показываю, что этот человек не мудр. Вот чем я занимался, поэтому не было у меня досуга заняться каким-нибудь достойным упоминания делом, общественным или домашним… Кроме того, следующие за мною по собственному почину молодые люди, те, у кого вдоволь досуга, сыновья самых богатых граждан, рады бывают послушать, как я испытываю людей, и часто подражают мне сами… От этого те, кого они испытывают, сердятся не на самих себя, а на меня и говорят, что есть какой-то Сократ, негоднейший человек, который портит молодежь…»

Такая речь была поистине самоубийственной, поскольку вряд ли могла вызвать что-то, кроме крайнего раздражения. Свыше 500 судей приняло участие в процессе, и триста человек против двухсот пятидесяти приговорили Сократа к смерти через отравление.

По ряду соображений казнь была отложена на 30 дней, на протяжении которых Сократ оставался в заключении. Он не захотел воспользоваться существующими возможностями уплаты штрафа или замены казни на изгнание, ведь это значило бы, что он согласился со справедливостью приговора. С другой стороны – побег, который ему предлагали совершить, т. е. противодействие исполнению приговора, противоречил бы его учению об абсолютности общественных норм. Если бы Сократ бежал, то преступил бы закон, а значит, отказался бы признать его абсолютность, а ведь даже несправедливый приговор остается приговором и обязателен для исполнения. Таким образом, философу ничего больше не оставалось, кроме как следовать ему.

Последний день жизни Сократ провел в тюрьме, беседуя со своими ближайшими учениками, в числе которых был и Антисфен, рассуждая о жизни и смерти. Вечером к нему пришла жена Ксантиппа, родственники и три его сына, с которыми он простился и попросил удалиться. Смерть Сократа описал Платон, хотя он и не присутствовал во время последней беседы.

Наконец, к философу вошел служитель с кубком, полным яда. Сократ, увидев его, спросил, что он должен делать с этим кубком. Тот ответил: «Ты должен только испить его, затем ходить взад и вперед до тех пор, пока у тебя отяжелеют бедра, а потом лечь, и тогда яд будет продолжать свое действие…».

Сократ очень бодро и без злобы опорожнил кубок. Он ходил взад и вперед, а когда заметил, что бедра отяжелели, то лег прямо на спину, как велел ему тюремный служитель. Время от времени служитель дотрагивался до стоп и бедер умирающего… Наконец, он сильно сжал его стопу и спросил, чувствует ли он что-либо при этом. Сократ ответил, что нет. Служитель надавил на колено, затем на бедра, затем выше, показывая, что его тело становится холодным и оцепенелым. После этого он прикоснулся к нему еще раз и сказал, что как только действие яда дойдет до сердца, то наступит смерть.

Когда живот уже сделался совершенно холодным, Сократ отбросил накидку, которой прикрывался, и сказал: «Мы должны принести в жертву Асклепию петуха, сделайте это немедленно». Это были его последние слова. «Будет исполнено, – прозвучал ответ учеников. – Но подумай, не имеешь ли еще чего-нибудь нам сказать?» Но Сократ ничего не ответил, вскоре после этого его тело вздрогнуло, и он умер.

Жертвоприношение петуха Асклепию, богу врачевания, обычно полагалось за выздоровление. Имел ли в виду Сократ выздоровление своей души и освобождение ее от бренного тела? Или это была его обычная ирония?

(род. в 1817 г. – ум. в 1875 г.)