Для поправки здоровья Сенека на много лет уезжает в Египет, где пишет несколько сочинений, не дошедших до нас (например, «О стране и обрядах египтян»). Долгая отлучка расширила его взгляды, пробудила интерес к иному, неримскому укладу жизни, который он потом пытался привить в столице.

По возвращении в Рим Сенека продолжает успешную карьеру и входит в сенат. Там одна из его речей вызвала такую зависть Калигулы, что тот распорядился убить философа; его спасло только вмешательство одной из императорских наложниц, убедившей Калигулу, что слабый здоровьем оратор и так скоро умрет.

Калигулу сменил император Клавдий, но это ничего не изменило – в 41 г. из-за происков Мессалины, жены Клавдия, Сенека был обвинен в прелюбодеянии. Сенаторы требовали смерти для своего слишком ярко блиставшего сотоварища, и Клавдию пришлось ходатайствовать о замене казни ссылкой. Сенека уехал на Корсику, где написал трактаты «О краткости жизни», «В утешение Гельвии». Он писал о пользе философии, о том, что выполнение долга перед государством не приносит ничего, кроме тревог и волнений, оно отнимает возможность обратить взгляд на себя. В общем-то, трактат стал результатом горьких размышлений Сенеки о собственной участи: яркий, талантливый человек, стремящийся принести благо государству, пал жертвой интриг тех, кто стремится лишь к личной выгоде. Во время корсиканской ссылки он настолько ощутил себя философом и гражданином мира, что собирался в случае помилования отправиться в Афины и заняться исключительно философией. Однако намерение это так и осталось не осуществленным.

После убийства Мессалины, в 48 г. ссылка философа закончилась, и он снова вышел на политическую арену. Причиной положительного изменения судьбы Сенеки снова стала жена Клавдия – на этот раз Агриппина. Она добилась его возвращения из ссылки и вернула ко двору воспитывать ее единственного сына Гая Домиция Агенобарба Нерона. Принимая место наставника, Сенека не мог не знать о планах Агриппины и опасностях, ожидавших его самого. Предполагалось, что в память о благодеянии философ будет предан Агриппине, но он не принимал никакого участия в ее интригах.

Нерону было двенадцать, и Сенека в течение пяти лет занимался его воспитанием. В 54 г. Агриппина отравила собственного мужа и, совершив еще несколько хладнокровных убийств, привела сына на римский трон.

Воспитывая Нерона, Сенека создал для него трактат «О милосердии», и, став императором, Нерон первые пять лет своего сравнительно мягкого правления (убийство матери и сводного брата, т. е. реальных претендентов на престол, как бы не в счет) прислушивался к воспитателю. Заняв трон, император полностью подпадает под влияние своего наставника, и в нем пробуждается мечта о просвещенной тирании[40], наподобие древнегреческой, которую идеализировал. Начитавшись книг о тиранах – покровителях искусств и наук, Нерон начинает осуществлять свой план «идеального государства», которое очень быстро трансформируется в деспотию.

Сенека полагал, что монархия при справедливом и умном царе может быть залогом благоденствия государства, а потому стремился упрочить собственные позиции при императоре. В результате в 59 г. Нерон приказал убить Агриппину, а Сенека был вынужден не только санкционировать убийство, но и оправдать его перед сенатом. Тацит писал: «Косвенно выказав порицание временам Клавдия, вину за все творившиеся в его правление безобразия Нерон возложил на свою мать, утверждая, что ее смерть послужит ко благу народа… Вот почему неприязненные толки возбуждал уже не Нерон – ведь для его бесчеловечности не хватало слов осуждения, – а сочинивший это послание и вложивший в него утверждения подобного рода Сенека».

Конечно, будь Сенека только политиком, он должен был бы приветствовать уничтожение Агриппины, всегда боровшейся с ним за влияние на Нерона и делавшей ставку на самые низменные инстинкты сына. С точки зрения здравого смысла Сенека понимал, что, противодействуя убийству, предотвратить его не сможет, а остатки влияния на Нерона потеряет. Но его соглашательство шло вразрез с выдвигаемыми им самим же морально-этическими постулатами. Сенека-политик встал на пути у Сенеки-философа, или наоборот.

Так или иначе, его положение стало двойственным, жизнь разошлась с начертанной и окончательно избранной им программой. Сенека принимает от своего воспитанника бесчисленные подарки, его богатства растут настолько, что разговоры о несоответствии проповеди Сенеки и его поступков становятся все громче. В оправдание философ пишет трактат «О блаженной жизни», где пытается примирить философские воззрения с действительностью: «Мне говорят, что моя жизнь не согласна с моим учением. В этом в свое время упрекали и Платона, и Эпикура, и Зенона. Все философы говорят не о том, как они сами живут, но как надо жить. Я говорю о добродетели, а не о себе, и веду борьбу с пороками, в том числе и со своими собственными: когда смогу, буду жить как должно. Ведь если бы я жил вполне согласно моему учению, кто был бы счастливее меня, но теперь нет основания презирать меня за хорошую речь и за сердце, полное чистыми помыслами».

Тогда же, начиная с 59 г., Нерон вступил на путь самого разнузданного произвола, который закономерно привел к гибели весь дом Юлиев-Клавдиев, бывших властителями Рима почти в течение ста лет. Но и прекрасно понимая, что происходит, Сенека медлит уйти. Что удерживало его: жажда ли власти, как утверждали недоброжелатели, надежда ли хоть в чем-то обуздать Нерона, или страх перед опасностью слишком резкого разрыва с ним, – сказать трудно. Лишь в 62 г. Сенека ходатайствует об отставке и хочет вернуть Нерону все полученные от него богатства, но император отказывается принять их обратно. Сенека уезжает в собственное поместье и уходит на «досуг».

В том же году он пишет трактат «О спокойствии души». Деяние остается для него истинным поприщем добродетели и тех, кто ей привержен, прежде всего деяние на благо государства. Человек имеет право на досуг и не отслужив свой срок, – доказывает он в книге «О досуге». «Нравственные письма к Луцилию» – последнее произведение Сенеки, диалог с Луцилием, наместником в Сицилии, который хочет стать философом. Здесь раскрываются его этические воззрения. В общем, он погружается в философию и демонстративно отстраняется от общественной жизни.

Но уход Сенеки в частную жизнь не обезопасил его. Он понимал это и прямо писал, что безопасности не может гарантировать даже «досуг». Но и Нерон ощущал, что личность учителя, всегда воплощавшая для него норму и запрет и по традиции сопоставляемая всеми с новым (а вернее, истинным) обликом бывшего воспитанника, является преградой на его пути. В это время доносчики пытаются связать имя Сенеки с аристократической оппозицией, возглавляемой Пизоном. В 65 г. заговор, участники которого были объединены только страхом и личной ненавистью к императору, был раскрыт. Нерон, пользуясь этим, приказал своему наставнику умереть, хотя непричастность Сенеки была практически доказана.

В общем-то, с высоты сегодняшнего дня можно сказать, что Сенека сам уготовил себе гибель, когда, связав себя с Нероном, пошел по пути уступок. Уходя из жизни добровольно, но в то же время по приказу, он вскрыл себе вены вместе с женой, не сумев на практике примирить философию как нравственную норму и служение государству. Сенека нашел для себя единственный выход из этого противоречия и снял его. Сенека-философ не смог ужиться с Сенекой-политиком, показав пример расхождения мировоззрения и образа жизни. Сенека-политик был сыном своего времени, своей среды, которая была аморальной, а следовательно, он не мог быть примером добродетели.