Несколько подготовленных добровольческих эскадрилий уже принимали участие в боях против Красной армии в составе эскадр люфтваффе. Перебежчик как раз служил в штабе такой фронтовой эскадрильи и знал, что майор Нефедов временно прикомандирован к этому подразделению в качестве офицера разведки абвера.

«Неужели тот Нефедов имеет какое-то отношение к моему школьному дружку?» — спрашивал себя Тюхис и очень боялся ошибиться. Ведь если речь действительно идет о родственнике Бориса, то это фантастическая удача. Вскоре разведка подтвердила это.

Однако, чтобы раскрутить новое «дело авиаторов», требовалось провести подготовительную работу. И без серьезного риска тут не обойтись. Вообше-то Тюхис не сомневался, что Берия даст ему свою санкцию на задуманную операцию. НКВД Берии и войсковое Главное управление контрразведки СМЕРШ[174]в Наркомате обороны, которое возглавлял Абакумов, ожесточенно конкурировали между собой за благосклонность Хозяина. Если же контрразведке НКВД удастся вовремя раскрыть крупный заговор в ВВС, это будет свидетельствовать о том, что армейское СМЕРШ Абакумова его проморгало, а чекисты за них вовремя «подчистили»…

Но начальство всегда интересует результат, и никогда, какой ценой он достигнут. Если результат недостаточен, руководство обвиняет исполнителя, что он недоработал, не проявил оперативного и стратегического таланта. Поэтому, чтобы все получилось именно так, как планировал Артур, без грандиозной провокации было не обойтись.

А то, что придуманное им новое дело будет иметь в глазах руководства правдоподобный вид, Тюхис не сомневался. У немцев уже имелся удачный опыт организации русских авиачастей.

Так, в августе 1942 года бывшие советские летчики: майор Филатов, капитан Ракушинский, лейтенант Плющев и еще несколько пленных советских офицеров-летчиков, предложили свои услуги немцам. В итоге, при группе армий «Центр» было создано авиационное подразделение.

В Прибалтике действовали 11-я авиагруппа, включавшая в себя три эскадрильи эстонских летчиков, 12-я авиагруппа — из двух эскадрилий латышей, и 1-я «восточная» эскадрилья — из русских. По разведданным, «русская» эскадрилья совершила не менее 500 боевых самолетовылетов против «своих».

В Белоруссии против партизан воевало девять экипажей-предателей на самолетах У-2.

Отдельные экипажи, состоящие из бывших военнослужащих Красной армии, активно воевали в составе многих немецких авиаэскадр.

Некоторые из бывших советских летчиков даже были награждены немецкими орденами.

Было также известно, что у немцев служат несколько бывших Героев Советского Союза, а также бывший командующий ВВС Сибирского военного округа генерал Мальцев, репрессированный в 1937 году. В 1939 году Мальцев был реабилитирован и назначен начальником санатория Гражданского Воздушного Флота в Ялте. После оккупации немцами Ялты он стал ее бургомистром, а потом организовал русское подразделение в люфтваффе. Также на немцев работал полковник Ванюшин — бывший начальник штаба ВВС Орловского военного округа, и еще несколько старших офицеров авиации.

Так что, тщательно подготовленная информация о том, что обиженные советской властью летчики-штрафники вошли в сговор с немцами и готовятся перелететь к противнику, наверняка не вызовет удивления у руководства.

«Если заговора нет, его можно срежиссировать», — таково было кредо делающего ослепительную карьеру талантливого провокатора. Артур даже был готов на свой страх и риск подкинуть немцам кое-какую секретную информацию и выставить себя в качестве одного из организаторов готовящегося перелета штрафной авиагруппы к противнику, чтобы лично форсировать ход операции. Как сын репрессированного эстонца он должен был вызвать доверие у абверовского «ловца душ» Нефедова. Конечно, за Такую игру можно лишиться головы, но зато в случае успеха — сорвать максимальный куш. Ведь о готовившемся и предотвращенном перелете крупной авиачасти обязательно сообщат самому Сталину, а уж Хозяин умеет не только казнить, но и награждать…

Введя себя на роль соучастника летчика-предателя, Тюхис несколько раз наведался в часть к Нефедову. Якобы он узнал, что рядом служит школьный друг, и решил его навестить. Борису эти визиты были неприятны. Он чувствовал фальшь в словах знакомого, продолжающего зачем-то разыгрывать из себя близкого друга. Но, помня о том, что это Тюхис помог ему выйти из застенков НКВД, Нефедов старался быть благодарным и ничем не обидеть одноклассника. Он не догадывался, чем заканчиваются эти визиты Артура. Лакеев тайно, чтобы никто их не видел, приводил к подполковнику для инструктажа Лямина.

В отличие от их первой встречи на этот раз Артур не либеральничал с выбранным на роль живого письма человеком. Маска культурного деликатного следователя теперь ему была не нужна. Тюхис сразу объявил Лямину, что, если он откажется выполнить важное боевое задание, его не только не переведут из штрафбата в «нормальный» полк, но будут судить, как труса:

— Это ваша подпись? — Артур протянул совсем раздавленному свалившимися на него за последние дни бедами летчику какой-то документ.

Андрей узнал свое обязательство сотрудничать с органами военной контрразведки, которое дал при направлении в штрафбат.

— Учтите, Лямин, — строго предупредил Тюхис, — если откажетесь, пострадают ваши родственники. Как штрафник вы еще пока не искупили свою вину перед Родиной.

Смершевец просто не оставил летчику выбора.

Они договорились, что в следующий свой вылет Лямин оторвется от группы товарищей и приземлится на немецком аэродроме, где базируется русская эскадрилья. Там он должен передать нужному человеку послание от своего куратора. С помощью подготовленной информации Тюхис планировал вступить в переговоры с дядей Нефедова. Артуру важно было получить от немцев документальное подтверждение их готовности принять штрафников, чтобы обвинить Нефедова в изменническом сговоре с дядей-предателем. Теперь оставалось ждать ответа дядюшки, чей племянник должен был стать для Тюхиса самой крупной оперативной удачей, венцом карьеры.

23 июня 1944 года началась операция «Багратион» по освобождению Белоруссии. Нефедовцы приняли самое активное участие в наступательных боях. Очень большую угрозу для атакующих советских танков, особенно Т-34-ок, представляла новая модификация немецкого пикирующего бомбардировщика Ю-87 — противотанкового Ю-87 G «Густав». Эта машина была вооружена мощными 37-миллиметровыми скорострельными пушками, установленными в специальных гондолах под крыльями.

Эскадрильи «густавов» атаковали советские механизированные порядки с тыла, стреляя в пикировании по тонкой кормовой броне танков. Во время пикирования летчики «юнкерсов» включали специальную сирену для дополнительного психологического давления на противника.

Пока «густавы» охотились за танками, лучшие советские охотники выслеживали их. В этих боях небольшая штрафная авиачасть добилась своей четырехсотой победы. Обычно такие показатели были характерны для целой воздушной армии. А так как штрафникам слава не полагалась, то часть их побед начислялась тем, кто, по мнению командования, был «более достоин». Так за счет липовых приписок искусственно раздувались идеологически безупречные герои…