– Нет-нет! Пусть у меня жизнь тяжелая, но не темная. Что-то должно измениться, непременно!» Да, она очень хотела изменить свою жизнь, но в то же время боялась, что эти перемены отразятся – причем катастрофически! – на ее детях, поскольку их жизни связаны между собой. Даже самый незначительный поступок имеет свои последствия. – Она заблудилась между долгом и желанием свободы, жизнь ее стала невыносимой. Юстейсия опустилась на колени перед креслом, положила на сиденье руки и уткнулась в них лицом.

Вышла из-за облаков луна. Время близилось к полуночи, когда она задремала, но ее разбудил крик:

– Нет! Нет!

Джордж подскочил на постели, как рыба выпрыгивает из воды.

– Тшш, сынок. Я с тобой.

– Где я?

– Мы в Форт-Барри. Все в порядке, милый.

Мальчик разразился рыданиями, заметался на постели, принялся колотить головой о спинку кровати.

Проснулась Энн и недовольно пробурчала:

– Плакса! Девчонка!

Джордж оттолкнул стакан с водой, сбросил с плеча руку матери. Прошло не менее получаса, а он продолжал плакать. Юстейсия металась из угла в угол, не зная, что предпринять. Сначала она хотела послать за отцом Диллоном, но неожиданно услышала голоса из коридора – несколько постояльцев расходились по своим комнатам, сопровождаемые лично мистером Корриганом:

– Пожалуйста, говорите потише, джентльмены: все уже легли спать. Джо! Херб! Это не ваша комната. Пройдите сюда. И не топайте, Джо.

Юстейсия Лансинг быстро оделась, велела Энн тоже одеться и спуститься вниз.

– Скажи мистеру Корригану, что у твоего брата нервный приступ. Пусть он разбудит мистера Эшли и попросит подняться к нам.

Энн с удовольствием взялась выполнить поручение и, немного погодя в комнату вошел Эшли.

– У него ночные кошмары, Джон. Я ничего не могу сделать. Доктор Хантер утром должен удалить ему миндалины. Энн, замолчи и ложись спать.

Стоя на коленях на материнской постели, Энн не переставала приговаривать:

– Девчонка! Девчонка!

Эшли подошел к кровати и, опустившись рядом, спросил доверительным тоном:

– Зачем ты обзываешься, Энн?

– Мальчишки не плачут.

– Да, так считают в Коултауне.

– Все об этом знают.

– Коултаун всего лишь маленький городок, Энн: миллионы людей никогда о нем не слышали, – но в миру существует огромное количество такого, о чем здесь даже не догадываются. Не хочется верить, что вы с Констанс просто маленькие коултаунские девчонки, которые мало в чем разбираются и которые думают также, как в этом захолустье.

– Что вы имеете в виду, мистер Эшли?

– Неужели ты никогда не слышала, что даже большие и сильные мужчины иногда плачут?

– Нет. Папа, например, никогда не плачет. Он говорит, что…

– Авраам Линкольн плакал. Царь Давид лил слезы. Тебе ведь это известно. Позавчера мы читали о том, как рыдал Ахилл. А ты не найдешь другого такого храброго героя, как Ахилл. В книге говорилось, что слезы ручьями текли ему на ладони. Твой брат вырастет в очень сильного мужчину, но иногда он тоже будет давать волю слезам.

Энн сидела молча. Джордж затаил дыхание. Эшли сел на стул возле кровати мальчика и махнул рукой Юстейсии, чтобы отошла подальше, а потом тихо заговорил с ним.

– Я знаю, что такое дурные сны, Джордж. Мне все о них известно. Ты не хочешь, чтобы завтра тебе удалили гланды?

– Мне все равно. Дело не в этом.

– Над снами обычно посмеиваются, но они могут быть страшными и очень реальными. Я часто видел такие сны, после того как заработал себе вот этот шрам. Тебе видно? Я получил его, когда копнил сено. Мне было примерно столько же, сколько тебе. Помнишь свой сон?

– Нет. Не весь.

– Нас никто не слышит.

– Он гнался за мной.

– Кто?

– Похожий на великана. В руках у него был кривой нож, каким режут высокую траву.

– Серп или коса?

– Вроде серп.

– Ты узнал того, кто тебя преследовал?

– Нет. Он был огромный, как великан. И смеялся, словно играл со мной, но…

– Но ты сбежал от него.

– Я больше не засну. Я повернулся и что-то ему сделал. А он… лопнул. Это было жутко, мистер Эшли. У меня под ногами вдруг зачавкала грязь, как будто я убил его, а я хотел только остановить…

Джордж отвернулся к стене, его затрясло.

– Все понятно. Я понял. Да, это был страшный сон: неудивительно, что ты до сих пор дрожишь, – но в то же время и добрый. Мужчина ведь должен уметь защищаться. Но ты не должен бояться: это так называемый «сон роста», Джордж. Такие сны снятся, когда человек растет.

– Он вернется, если я опять засну?

– Давай подойдем к окну и выглянем наружу. Посмотри, луна взошла. Видишь монумент павшим воинам? Видишь вон того, который стоит в полный рост? Мужчины должны сражаться, пусть им и не хочется никого убивать. Ты знаешь кого-нибудь из тех, кто воевал в Гражданскую войну?

– Да, кое-кого знаю: это мистер Киллигрю из депо, дед Дэн Мей, да и мистер Коркоран, я думаю, тоже воевал.

– Да, он был полковым барабанщиком. Подумай о том, что им пришлось пережить, Джордж, и посмотри, как все тихо вокруг. Прислушайся! А теперь глубоко вдохни, выдохни и отправляйся в постель. Этот воздух чище, чем в Коултауне. Я знаю, о чем говорю! Одна из причин твоего кошмара в том, что у тебя воспалено горло. Очень хорошо, что завтра эта проблема будет решена. Джордж, почему ты летом не работаешь на ферме, как мой пацан? В тебе уже достаточно сил. Кроме того, такая работа делает мужчину по-настоящему сильным. Ты ведь знаешь, что это тяжелый труд – мотыжить, копнить сено, доить коров, таскать корм свиньям. А сейчас давай ложись спать.

– Папа не хочет, чтобы я работал: говорит, что в этом нет необходимости – у нас достаточно денег.

– Это он так шутит. Деньги здесь ни при чем. Как лучший друг твоего отца, я сумею уговорить его. Мистер Белл говорит, что летом у него все руки наперечет. Ты честный и не ленишься. Я был бы самым счастливым фермером, если бы смог нанять тебя.

– Спасибо, мистер Эшли.

– Как ты считаешь: Солнце крутится вокруг Земли или Земля вокруг Солнца?

– Земля крутится вокруг Солнца, мистер Эшли.

– А что еще?

– Луна и… планеты, я думаю.

– А что Солнце делает в это время?

– Оно очень быстро само мчится в пространстве.

– И мы несемся вместе с ним?

– Да.

– Так, словно мы стоим на палубе огромного корабля, который несет нас через небеса. – Эшли помолчал, потом продолжил: – У меня очень часто возникало такое ощущение в тот момент, когда засыпал. Мы мчимся с огромной скоростью, и однако ты