Генри, на которого чуть ли не столбняк нашел, лишь посмотрел на

Леонсию, как бы предоставляя ей говорить.

- Но по законам божеским и человеческим, - сказала она, - ни один

человек не может жениться на своей сестре. Теперь мнепонятно, почему я

питала к Генри такое странное чувство. Он мой брат. Мыродные брат и сестра,

если эти документы не врут.

И Пын понял, что может передать Торресу приятную весть: свадьба не

состоится ни сегодня, ни вообще.

   Добравшись до Колона на маленьком судне,курсировавшем вдоль берега,

королева и Френсис уже через четверть часа были на борту парохода,

принадлежавшего "Юнайтед фрут компани". Вообщевесь путь до Нью-Йорка они

проделали благодаря удачному стечению обстоятельств на редкость быстро. В

Новом Орлеане Френсис взял в порту такси, которое мигом примчало их с

королевой на вокзал, а там быстроногие носильщики подхватилиих ручной багаж

и помогли вскочить в поезд, когда он уже отходил отперрона. В Нью-Йорке

Френсиса встречал Бэском, и молодая чета уже в собственномавтомобиле была

доставлена в чересчур, пожалуй, пышную резиденцию на Ривер-сайд-драйв,

которую сам Р. Г. М., отец Френсиса, построил на своимиллионы.

И так получилось, что королева, попав в Нью-Йорк,едва ли узнала мир

больше, чем в ту минуту, когда начала свое путешествие, бросившись в

подземную реку. Будь она обычным человеком, она была быпотрясена окружающей

цивилизацией. Она же принимала все с царственной небрежностью, как дар

своего царственного супруга. А в том, что Френсис - царь, она не

сомневалась: ведь ему прислуживало столько рабов! Разве не была она

свидетельницей этого на пароходе, да и в поезде? Издесь, прибыв в его

дворец, она восприняла как нечто само собой разумеющеесято, что множество

слуг выстроилось приветствовать их. Шофер распахнул дверцулимузина. Другие

слуги внесли в дом чемоданы. Френсис за все время и пальцем ни к чему не

притронулся, если не считать того, что поддержал ее привыходе из машины.

Даже Бэском - человек, который, как она догадалась, непринадлежал к числу

слуг, - тоже служил Френсису. Она не преминула заметить,что, когда они уже

входили во дворец, Бэском по приказу Френсиса сел обратно в автомобиль и

куда-то спешно уехал.

У себя она правила горсткой дикарей в отрезанной отвсего мира долине.

А муж ее царил над королями здесь, в этой могущественнойстране. Все это

было так чудесно, и она с восторгом говорила себе, чтоее королевское

достоинство нисколько не пострадало от союза с Френсисом.

Внутреннее убранство особняка привело ее вдетски-наивное восхищение.

Забыв о присутствии слуг, или, вернее, не обращая на нихвнимания, как она

не обращала внимания на прислужниц и телохранителей в своем доме у озера,

она всплеснула руками при виде величественного вестибюля и мраморной

лестницы, быстро взбежала наверх и заглянула в ближайшую комнату. Это была

библиотека, которую она видела в Зеркале Мира в день своей встречи с

Френсисом. И видение это стало сейчас явью: Френсис,обняв ее за талию,

вошел вместе с нею в эту большую комнату, полную книг, -все было точно

так, как она это видела на поверхности жидкого металла взолотом котле. Она

вспомнила и телефоны, и биржевой телеграф, которые тожетогда видела, - и

совершенно так же, как тогда, подошла поближе к телеграфу,желая посмотреть,

что это за диковина; Френсис последовал за ней, не снимаяруки с ее талии.

Он начал было объяснять королеве, как действуетаппарат, но тут же

убедился, что посвятить ее за несколько минут во все сложности биржевых

операций просто невозможно. Вдруг взгляд его выхватил на ленте цифру,

указывавшую, что акции "Фриско консолидэйтед"упали на двадцать пунктов, -

ничего подобного ни разу еще не случалось с акциями этоймаленькой железной

дороги в Айове, которую построил и финансировал еще Р. Г. М. До последнего

дня своей жизни он верил, что акции этой железной дорогиспособны выдержать

любую бурю и устоять, даже если половина банков и весьУолл-стрит вылетят в

трубу.

Королева, разволновавшись, заметила, что Френсис взволнован не меньше

ее.

-  Эта  вещь  тоже  волшебная,  как  мое Зеркало  Мира...  -

полуутвердительно, полувопросительно сказала она.

Френсис кивнул.

- Я понимаю: она раскрывает тебе тайны, - продолжалакоролева, - как

мой золотой котел. Она показывает тебе здесь, в этойкомнате, что творится

во всем мире. То, что ты видишь сейчас, тревожит тебя.Это мне ясно. Но

только что же может тревожить тебя в этом мире, где тыодин из величайших

королей?

Френсис открыл было рот, чтобы ответить, но так ничегои не сказал: как

объяснить ей все это, как описать картины, что замелькали вэту минуту перед

его мысленным взором, - убегающие вдаль железнодорожныепути и огромные

пароходные пристани; многолюдные вокзалы и шумные доки;рудокопы, работающие

в рудниках Аляски, Монтаны и Долины Смерти; оседланные мостами реки и

обузданные водопады; провода высокого напряжения,перекрещивающиеся над

долинами, низинами и болотами на высоте двухсот футов, - словом, всю

технику, экономику и финансы в условиях цивилизации XX века.

- Тебя что-то тревожит, - настойчиво повторилакоролева. - А я -

увы! - не могу тебе помочь. Нет больше моего золотогокотла. Никогда я не

увижу в нем того, что творится в мире. У меня нет ужевласти над будущим. Я

теперь просто женщина, беспомощная и беззащитная в этомогромном чужом мире,