– Ты о чем? – напряглась Луиза.

Сестра рассказала ей про лепрозорий, нофамилии главврача не упомянула, отделалась фразой: «Нам помогли», поэтомусейчас Луиза в недоумении.

– Лера… Опара… может убить Леру… надосрочно искать Квашню… Матушка знает…

– Господи, ты заболела!

– Я? – осеклась Наташа. – Всечудесно.

– Про какую ты тут квашню толкуешь?

– Не обращай внимания, – отмахнуласьНата, – я на курсы записалась, буду английский учить, велели текстсоставить про кухню.

Еремина пока не хотела пугать Луизу сообщениемо больной Лере, но сама испугалась почти до обморока. Значит, проказа не хочетоставить членов их семьи, она проявилась у Леры.

Олег замолчал, я тоже сидела тихо. Вот онокак, Луиза потом припомнила странный разговор, хорошо, что она осталась жива.

– Все, – устало сказал Олег.

– Нет! Почему Павел Петрович сказал, чтодочь Абдуллы зовут Тоней?

– Это правда. Антонина МихайловнаАбдулла.

– Но она назвалась Лерой!

– Да, сбежав первый раз из дома, девочкастала так представляться новым знакомым. Дома ее звали Тоней, на улице Лерой. Всреде наркоманов ее знают как Лерку Сказка. А родители, естественно, обращалиськ дочери – Тоня.

– Но почему «Сказка»?

– Оттого что Лера–Тоня много врала, нислова правды никто от нее не слышал. Вот сейчас и впрямь все!

– Что же теперь будет? – прошепталая.

Епифания скончалась через пару часов послетого, как честно рассказала обо всем. Она не произносила пафосных слов о своемдолге перед обителью, просто дала показания и отправилась в камеру, там леглана нары и заснула. Все. Ни о каком самоубийстве речи идти не могло, унастоятельницы просто остановилось сердце.

Та же судьба постигла в другом помещенииУстинью, настоятельница и ее верная подруга умерли одновременно, находясь вразных, расположенных далеко друг от друга помещениях. Сокамерницы Устиньисообщили, что монахиня постоянно молилась, прося, чтоб Господь освободил ее.Наверное, бог в конце концов сжалился и взял обеих «невест» к себе.

Юрий Еремин – Абдулла находится подследствием, Антонина–Лера сидит дома, у нее взяли подписку о невыезде и лечатот любви к кокаину. Чем для девушки закончится вся история, пока не ясно.

Баба Катя, узнав о том, что смерть Насти Опарыслучилась на самом деле, не пошла на контакт с милицией, сослалась на возраст,плохую память и слабое здоровье. Секрет зелий, делавших человека «мертвым», апотом «живым», со смертью Епифании был утрачен.

Кстати, я забыла рассказать, кто ворвалсятогда в церковь на поминальной службе. Всю историю затеяла Ксения, воспитанницаЕпифании, сирота, прожившая в обители с младенчества. Она не знала, чтоявляется родной дочерью настоятельницы, мечтала уйти «в мир» и, чтобы вырватьсяиз обители, «настучала» соответствующим органам о готовящемся «воскрешении».

Ксения имела хорошие уши и знала монастырь каксвои пять пальцев, это она открыла ворота странной, закутанной в черное женщинеи позвала Устинью. Но, передав гостью правой руке матушки, Ксения излюбопытства подслушала разговор и поняла – вот он, шанс выбраться из обители.Девушке пришлось пережить страшные мгновения, когда следователь сообщил:настоятельница на самом деле родная мать Ксении.

Где сейчас стукачка, я не знаю, в обителиновая хозяйка, думаю, ей будет трудно, по репутации монастыря нанесенсокрушительный удар.

Луиза выздоровела и обрела наследство, я с нейболее никогда не виделась.

В нашей жизни особых изменений нет, Олегработает, я написала очередную книгу и, правда с опозданием, сдала рукописьОлесе Константиновне. Сериал запустили в производство, и у меня прибавилосьзабот, причем связаны они не только с профессиональной работой, основнаяголовная боль – Ленинид.

Вчера вечером папенька прибыл к нам в компаниироскошной блондинки. Я, открыв ему дверь, от удивления ляпнула:

– Это кто?

– Анжела, – заулыбалсяпапенька, – моя невеста.

– Ты же женат! – вырвалось у меня.

– Кисонька, – прочирикалЛенинид, – ступай в гостиную, вот туда, налево.

Перебирая бесконечно длинными ногами,красавица покорно двинулась в указанном направлении.

– Нельзя ли потише, – сердито сказалпапенька, – какая жена?

– Твоя.

– Уж не думаешь ли ты, что звезда экранастанет жить с… хм… в общем, у нас развод! У меня изменился статус.

– Кто? – вытаращила я глаза. –Что?

– Статус, – повторил Ленинид, –когда я был простым столяром – это одно, но теперь… Кстати, я получил еще однопредложение. Закончу съемки в сериале Виоловой, буду играть главную роль уБустиновой.

Меня охватила настоящая злость. Мой папенька уБустиновой? Право, это слишком.

– Кстати, как тебе костюмчик? –спросил Ленинид. – Супер, да? А часы? Класс! Да, я тут принес Олегу вподарок одеколон, просто неприятно, какой он дрянью душится, фу, за двекопейки. На, держи, отдай зятю.

Мне оставалось лишь хлопать глазами.

– Надеюсь, ты купила себе платье? –продолжал папенька. – Вечернее.

– Зачем?

– Как? У нас представление первой серии«Кекса в большом городе».

– Это что?

Папенька вытаращил глаза.

– Твой сериал. «Кекс в большом городе»!Суперское название.

Я сначала лишилась дара речи, но потом пришлав себя и подумала, что сорок серий, где главные герои – китаец, русский инегритянка – спасают человечество от ядерной войны, борясь с динозаврами, ипоходя разыскивают при помощи инопланетян лекарство от СПИДа, лучше и неназвать как «Кекс в большом городе»!

– Экая ты, право, бессовестная, –покачал головой папенька, – все забыла! И платье не приобрела! Не вздумайопозорить меня! Звезду! Изволь явиться в соответствующем виде. Конечно, фильмполучился лишь из-за меня, но ведь и тебя надо людям показать. Без автора, дажетакого, как ты, никак нельзя. Ну не принято без писателя, компранэ?