– Пиявки хреновы, – прошипел Косс и продолжил: – Русские утверждают, что держат под полным контролем все происходящее в посольстве. Наше начальство говорило с Министерством иностранных дел. Они так же беспомощны, как и мы. Если норвежский министр иностранных дел выйдет оттуда сейчас, это создаст жуткую шумиху. Русские обидятся, весь мир увидит, что происходит, и все это покажут по телевизору в прямом эфире.

Инспектор сжал кулаки так, что побелели костяшки.

– Твою мать, – рявкнул он.

Машина остановилась у огороженного забором каменного особняка, самого заметного на площади здания, здания посольства. Косс с силой хлопнул водителя по плечу.

– Вон отсюда, – недружелюбно сказал он.

Фредрик наклонился вперед и стал смотреть на снаружи нарастающее волнения. Даже здесь, в фешенебельном районе Скарпсну жители соседних домов стояли у окон и сквозь рождественские декорации глазели на улицу. По улице ходили вооруженные полицейские. Высокие антенны, параболы и массивные стальные коробки с системами наблюдения, которыми русские и американцы всегда обвешивают свои посольства, были едва видны на вечернем небе. Одетые в костюмы переполошенные охранники с оружием под мышками сновали туда-сюда с внутренней стороны решетчатого забора.

– Что он планирует, Бейер? Чего хочет Эгон Борг?

– Он сказал Кафе, что люди должны понять. Что разговоры не помогут. Значит, он хочет привлечь внимание?

В голове Фредрика все крутилось что-то с того самого момента, как Косс сообщил, где стоит машина Борга. Российское посольство. Русские создали вирус. Они выпустили его на свободу. Они обрекли на смерть семью Анастасии Шаниной, а ее оставили умирать. Мотив налицо.

Так что же так режет ухо?

– Если у него получится выпустить там заразу, Бейер… Это будет катастрофа. Одному богу известно, что устроит Москва, если такое произойдет.

Фредрик застонал. Не только от презрения, да, черт возьми, во всем этом была вина Эгона Борга, этого сумасшедшего посланника. Несмотря на все ужасы, за которыми он стоит, разве он не действует во имя всех нас? Во благо человечества? Может быть, миру необходимо узнать, что у русских был вирус, эффект от которого можно сравнить только с атомным оружием? А мы, мы что, лучше? Вторглись на российскую территорию, и не для того, чтобы уничтожить это дерьмо, а чтобы украсть вирус? Разве люди не заслуживают того, чтобы знать это?

И тут Фредрик понял, где корень его сомнений. Он своими глазами видел Эгона Борга и ознакомился с его прошлым. Борг не был приверженцем какой-либо идеологии. Он никогда не принимал участия ни в одном политическом мероприятии. Не постил статусов в интернете, не ходил на демонстрации, не выражал активно своего мнения. Но если Эгон Борг так беспокоился за людей, почему он ждал больше двадцати лет? Где все это время была совесть человека, который сейчас собирается выпустить вирус оспы на рождественской вечеринке?

Глубоко выдохнув, Фредрик откинулся на спинку сиденья. Посмотрел на Косса, который угрюмо уставился перед собой.

– Это не политическое, – сказал Фредрик. – Это личное. Эгону Боргу есть за что мстить. Тот, или те, кто являются его целью, причинили ему зло.

Стук по стеклу одетой в перчатку руки прервал Фредрика. Полицейский сигнализировал инспектору, чтобы тот опустил окно.

– Мы нашли рюкзак в машине подозреваемого. В нем стальной контейнер с соплом.

Руки покалывало, когда он натягивал тонкие белые перчатки. Он посмотрел в высокое зеркало в гардеробе. В ярком свете скрыть пятна на лице было невозможно. Даже крем не помогал. Но на улице… Никто не заметит. Маленькие твердые волдыри появились не только на лице, но и на руках, ногах и ступнях В теле размножались паразиты, и теперь они готовились вырваться наружу. Он читал об этом. Боль, когда волдыри лопаются, будет страшной. В нем горело желание расчесать грудь под хлопчатобумажной рубашкой.

Тесный пиджак, как и всегда, сдавливал плечи. Все тело было мокрым от пота. Он ослабил бабочку, насколько это было возможно, но она все равно стягивала горло.

Он не решился принять еще болеутоляющих. Голова и так уже кружилась. Вместо этого он напевал мелодию Сюзанны и Калипсо. Ему надо закончить свою работу.

Он открыл дверь в коридор. Вдалеке он услышал, как помещение наполнялось людским шумом и ожиданиями. Какое замечательное шоу им уготовано.

Теперь он был уверен. Фредрик уже дважды видел ту высокую фигуру в шляпе и пальто. И вот сейчас этот человек стоял вместе с журналистами по другую сторону ограждения. Фредрик пристально уставился на него, и ему показалось, что он увидел вспышку в его глазах. Человек резко отвернулся и, широко шагая, пошел в гущу людей, толпившихся в переулке. Фредрик хотел было броситься за ним, но его удержал оклик.

– Фредрик! Охренеть, Фредрик. Плохо дело.

Голос принадлежал Тересе Грефтинг.

На другой стороне улицы возвышался дуб, а под ним стоял «Фиат» Эгона Борга. Фредрик выругался и взглядом проследил за человеком, обогнувшим изгородь и исчезнувшим.

Тересе максимально осторожно выбралась из машины. В дыхательной системе защитного костюма шипело. За забралом ее лоб блестел от пота.

– Это контейнер размером с термос. Вмонтирован боком в дно рюкзака, там есть маленькая дырочка сопла. В устройстве спусковой механизм. Кажется самодельным, но у конструктора руки растут откуда надо. Рюкзак лежал на полу со стороны пассажира.

– Но механизм не спущен?

Грефтинг покачала головой.

– А содержимое?

– Мы не смеем ничего трогать, пока машина не окажется в безопасном месте.

Она потерла толстые защитные перчатки друг о друга.

– Но тут особой фантазии не требуется, Фредрик. Если в этой штуке вирус оспы, и его выпустили там… – она посмотрела на посольство, не закончив предложение, – Мне нужно вернуться.

Сказав это, она повернулась и, шурша мешковатым костюмом, медленно пошла к машине.

Повсюду расхаживали полицейские с автоматами. Фредрик проводил Тересе взглядом, пока она не залезла в «Фиат», затем пошел вдоль посольского забора. Достал из кармана блистер таблеток. Осталась одна. Пилюля счастья сжала кадык, и он тяжело сглотнул. Еще раз взглянул на улицу, где исчезла фигура. Того человека, конечно, там уже было. Кто он, черт побери? Может, это сам Эгон Борг? Нет. Что-то подсказывало Фредрику, что это не так.

Борг уже болен и заразен. И тем не менее, он оставил контейнер с вирусом в машине. Зачем? Он планирует еще нападения?

Фредрик крепко сжал блистер, фольга лопнула, и он сжимал, пока не стало больно.

Куда, мать его, подевался русский? Фредрик хотел было позвонить ему заново, но не успел, услышав за спиной шаги по асфальту. И тут он увидел ее. В длинном черном пальто, шарфе и с рукой на перевязи.