Ночь. Я не сплю. Не могу закрыть глаза, потому что каждый раз, когда я это делаю, из темноты выползают они… моровы. Стоит только расслабиться, как они вылезают из своих нор, гонятся за мной и догоняют. Треск костей, звук разрывающейся плоти. Я буквально чувствую, как они впиваются в меня зубами. Кровь заливает щеки, шею. Чувствую ее на губах, во рту. Я задыхаюсь от собственной крови. Хочу закричать, но не могу. Хочу вдохнуть, но воздух проходит сквозь шею. И каждый раз, когда боль достигает предела, я вскакиваю на кровати и жадно хватаю воздух, будто и не дышала всю ночь. Так проходит моя ночь, а иногда и день, если я решаю вздремнуть после обеда. Как, думаете, я себя чувствую после такого отдыха? Правильно. Словно меня отжали в сушильной машинке. Хотя после машинки я хотя бы приятно пахла. Скидываю одежду, кое-как заползаю в душевую, но ни холодная, ни горячая вода не помогают избавиться от неприятного осадка, осевшего внутри. Надо что-то с этим делать, ведь так не может продолжаться вечно. Мне нужно выбросить все воспоминания в мусорную корзину, но как, черт возьми, это сделать, если они не хотят испаряться?

Двор, автобус, парковка, холл. Сижу на ступеньках главной лестницы. Студенты рядом, сверху, напротив. Так много лиц, так много голосов. Их звон буквально отдается в затылке. Нет, я точно схожу с ума.

– …неважно.

– Что?

Голос Майкла доносится словно из толщи океана.

– Говорю: выглядишь неважно. Ты вообще спала?

Поднимаю голову и холодею. Бледная кожа, белки в крови… Нет. Это все нереально.

– Все в порядке?

– Да. Просто… плохо спала.

Смотрю на него еще раз, но на этот раз вижу только Майкла. Его выпуклый подбородок, его ровный нос, его ухмылку. Оскала нет и крови тоже. Это все воображение.

Амфитеатр. Надеялась, что речь профессора поможет привести в порядок мысли. Какое-то время это действительно работает. Я успокаиваю дыхание и даже могу вдохнуть спокойно, но эйфория длится недолго. Стоит только заметить фигуру за спиной, как паническая атака вновь подступает к горлу. Нереально. Тебе все это кажется. Снова поворачиваюсь, но фигура никуда не исчезает. Темная накидка, капюшон натянут на лицо. Похоже, он настоящий. И он за мной наблюдает. Или мне кажется? Нет, не кажется! Что ему нужно? Почему он так смотрит? Должно быть, он пялится на студентку в переднем ряду. Не на тебя. На Кети или Джес. Вот и все. Переключи внимание. Подумай о чем-то другом. О пляже, рисовании или о Блэквуде. Хотя нет, не думай о нем. Только не о нем. Думай о море. О мягких, блестящих волнах. Как они омывают берег, сдувают песчинки и уносят их в открытое море. Слова профессора проскальзывают мимо меня, обволакивая прозрачной пленкой. Все окружающее переносится на второй план, а затем исчезает. Остаюсь только я и океан. Темный, необъятный, как сама жизнь. Закрываю глаза и вижу волны, а когда открываю – полупустой зал. Лекция закончилась. Все спешат к выходу, и я вместе с ними. Выхожу в коридор, заворачиваю за угол и теряю равновесие. Впереди тот же человек в капюшоне. Смотрит на меня лишь мельком, но этого взгляда хватает, чтоб лишить меня самообладания. Один взгляд, одно движение, одно лицо – лицо Даниила.

Фигура растворяется в толпе, а я все не могу сдвинуться с места. Как ему удалось? Это… это ведь невозможно! Догоняю его и одергиваю капюшон. Блондинистый парень смотрит на меня как на умалишенную.

– Эй! Ты чего?

Это не Даниил. Но я ведь его видела! Куда он делся? Оглядываюсь вокруг, но черного капюшона не вижу. Хватаю сумку и бегу прочь.

– Чокнутая.

Бежать. Куда угодно, лишь бы скрыться с проклятого коридора. Не перестаю бежать, пока не оказываюсь в уборной. Голова раскалывается. Что со мной происходит? Не могу разобрать, где воспоминания, а где реальность. Почему это происходит со мной? Включаю кран, умываюсь. Вдох, выдох, еще вдох, пока слезы не высыхают вместе с водой. Что же это такое? Все валится из рук, мысли громко и буйно делят меня между собой. Не могу вдохнуть. Кажется, весь воздух куда-то девается, обходя меня стороной. Словно он достается всем остальным, но не мне. Громкие звуки пугают. Удар ручки о пол вонзается в сердце колом, звонок будильника равносилен приступу. Должно быть, это посттравматический синдром или что-то в этом роде. Или… я просто и бесповоротно схожу с ума. Как понять, что творится? Пойти к психоаналитику и выслушать нотацию о трудном детстве и переходном возрасте? Нет, это не то. Никто не знает, через что мне пришлось пройти, но сама я справиться не в силах. Тогда кто поможет, если не я? Ответ очевиден – никто. Я никому не могу доверить свои мысли, а значит, единственное разумное решение – засунуть их как можно дальше и куда глубже. Это все в твоей голове. Блэквуд прав. Даниил просто не может оказаться здесь. Ему не пересечь стену, он в западне. Навсегда. Забудь об этом и живи дальше.

Дверь уборной распахивается, заставляя меня подпрыгнуть на месте.

– Вот ты где, я тебя повсюду ищу!

Всего лишь Изи. Милая, добрая Изи. В этот момент мне хочется обнять ее и не отпускать, но что-то останавливает. Ее выражение лица, которое всем своим видом говорит: «Сейчас не лучший момент для объятий».

– Ты ведь обещала помочь мне со сбором подписей?

Какие еще… ах да. Мы должны собрать как можно больше народа на День памяти. Совсем из головы вылетело.

– Извини, я забыла…

– Никаких отговорок!

Она подхватывает под руку и тянет за собой. И вот мы уже стоим у двери актового зала, с клипбордом в руках и стопкой пригласительных листовок. В любое другое время я закатывала глаза каждый раз, когда Изи подает мне листовку, но не сейчас. Сейчас один из редких моментов, когда я счастлива взять в руки фломастер. Возможно, это поможет мне отвлечься от дурных мыслей.

– День памяти! Впервые в истории академии! Уникальная возможность почтить память достойных и выразить себя!

Смотрю на нее и не могу скрыть улыбку. Вот кто точно любит быть в центре внимания. И это работает. Листовки расходятся во все стороны. И все бы ничего, пока в коридоре не появляется Стейси.

– Поглядите, кто у нас тут. Две неудачницы собирают толпу таких же неудачников.

Она останавливается прямо перед столом. Ну почему она просто не может пройти мимо?

– Интересует День памяти?

– Меня интересует, какой дурой нужно быть, чтоб надеть этот безвкусный свитер? Или ты в темноте одевалась? Ах да, ты же водишься с чокнутой. Тогда понятно, откуда эта любовь к уродским вещам.

Изи пропускает слова мимо ушей, но я вижу, что дается ей это не без труда. Еще бы, мне самой хочется ей врезать.

– Не обращай внимания, – говорит она мне. – У нас и так дел полно.

Но злость уже жжет мою спину. Нет, так просто я не отступлю. Только не в этот раз.

– Может, ты не слышала, – начинаю. – В академии устраивают вечеринку в честь Дня памяти. Приглашены все, даже такие отребья, как ты.