Родислав молча кивнул, сдержав улыбку. Николай Дмитриевичпериодически забывал о том, где служит его зять, и пытался разговаривать с нимкак с обывателем, несведущим в милицейской тематике. И в то же время Родиславне мог в очередной раз не отдать должное остроте ума и дару предвидения своеготестя. Почти все, о чем говорил сейчас Головин, было написано в аналитическихматериалах, подготовленных в недрах Штаба МВД. Но именно «почти», потому чтообладающий огромным опытом генерал мыслил шире и видел глубже. Кроме того, онникого не боялся даже тогда, когда был заместителем министра, а уж теперь-тотем более, и о грядущем размахе коррупции в правоохранительных органахрассуждал, ни на кого не оглядываясь, тогда как сидящие в научныхподразделениях и в Штабе аналитики делать подобные прогнозы не осмеливались. Аможет быть, им это и в голову не приходило. И насчет привнесения уголовнойсубкультуры в частный бизнес они тоже не додумались. «Надо будет подсказатьребятам», – мелькнуло в голове у Родислава.

– Папа, но ведь у экономики есть собственныезаконы, – заметила Люба. – Она живет именно по этим законам, а не по«понятиям». И по-другому жить она просто не может. Каким образом твои «понятия»могут отменить законы свободной конкуренции?

– Каким образом? – насмешливо переспросилгенерал. – Да самым простым: кулаком и пистолетом. Стоят рядом два кафе, водном вкуснее и дешевле, в другом хуже и дороже. По твоим, дочка, законампервое кафе должно процветать, а второе – вскорости прогореть. Ведь так?

– Конечно, – убежденно произнесла Люба.

– А вот и нет. Хозяин второго кафе наймет уголовниковили своих знакомых попросит, они придут в первое кафе, все там разгромят,хозяину морду набьют и скажут, что, если он свою лавочку не прикроет и неуберется с этой улицы, они его подожгут или убьют. Первое кафе закрывается,второе остается. Вот тебе и вся экономика. Я же тебе не зря сказал, чтокооперативы – это отмывание теневых денег, а теневые деньги всегда были связаныс уголовниками.

– А если хозяин первого кафе тоже найметуголовников? – В глазах Любы загорелось совсем детское любопытство.

– Тогда это будет война не экономик, а кулаков истволов, то есть бандитская война. Кто сильнее и наглее, тот и прав. Я тебескажу больше: у уголовников тоже есть своя иерархия, у них там преступныесообщества, кланы, группировки, воры в законе и все прочее. Допустим, двебандитские группировки, нанятые двумя хозяевами двух кафе, схлестнулись иразошлись вничью. То есть не договорились. Бандиты идут к тем, кто стоит повышеих, излагают проблему, и проводится встреча на более высоком уровне. Если опятьне договорились, то идут по инстанциям все выше и выше. И все равно вопросбудет решаться не с точки зрения экономических категорий, а с бандитскихпозиций. Может, Горбачев хотел как лучше, когда затеял всю эту историю с новойэкономикой, но только получится из всего этого сплошной криминал. Он и вовласть придет. И будут бандиты рано или поздно руководить всей страной. Вот чтомне не нравится.

В прихожей раздался телефонный звонок, но Родиславу нехотелось прерывать разговор с тестем, ему было интересно. Он вопросительноглянул на Любу, которая тут же кивнула, поднялась и вышла из комнаты. Черезнесколько секунд она вернулась.

– Это тебя, Родинька.

Лицо ее было спокойным, и голос звучал ровно, но Родиславвсе равно понял, что звонит Лиза, и внутренне поморщился. Ну зачем она звонит ввоскресенье ему домой? Если что-то нужно, звонила бы в будни на работу. Небосьопять напилась.

Первые же звуки Лизиного голоса подтвердили его опасения –она явно была навеселе.

– Родик, – заворковала она в трубку, –приезжай посидеть с Дениской. Он приболел, а мне нужно по делам.

– По каким делам тебе нужно в воскресенье? –недовольно спросил он. – Что ты мне голову морочишь? Ты уже успела принятьна грудь, как я слышу.

– А это не твое дело! Твое дело помогать мне детейрастить, а не мораль читать. Мне нужно к подруге на день рождения, а у Денискитемпература, он простудился. Давай приезжай быстрее, мне через час уже надо издома выходить.

– Ничего с тобой не случится, если ты не пойдешь надень рождения. У тебя ребенок болен, дома посиди.

Родислав злился и говорил грубо. Лиза уже не раз прибегала кэтому трюку: просила его посидеть с якобы заболевшим сыном, потому что ей нужносрочно уйти по делам, а взять с собой больного ребенка невозможно. Родислав всебросал и приезжал, Лиза встречала его у порога уже одетая и немедленно убегала,он проходил в комнату и убеждался в том, что с мальчиком все в порядке, онсовершенно здоров. Но ничего поделать уже было нельзя: Лиза ушла. Не бросать жемалыша одного или с малолетней сестренкой! Конечно, Дениска действительно частопростужался, но и обманывала Лиза нередко. Родислав был уверен, что сегодня какраз такой случай и Лиза собралась на гулянку с собутыльниками. Он не желал ейпотакать, тем более у них в гостях тесть и невозможно вот так просто взять исрочно уйти из дома. Да и не хочется.

– Я не могу приехать. Я очень занят, – сухо сказалон. – Тебе придется пожертвовать днем рождения подруги или взять ребенка ссобой.

– Ты не отец! – завизжала Лиза. – Ты –монстр! У тебя нет ничего человеческого!

– Было бы лучше, если бы деньги, которые я тебе даю, тыне пропивала, а действительно тратила на детей, – зло бросилРодислав. – Имей в виду, если так будет продолжаться, я прекращуфинансовую помощь.

– А я пойду к тебе в партком! Я заявлю на тебя! Пустьвсе узнают, что у тебя двое внебрачных детей. Тебя из партии исключат и сработы выгонят! Только попробуй не давать мне денег! Приезжай немедленно!

– Я же сказал: я не могу. До свидания.

Он швырнул трубку на аппарат и вернулся в комнату продолжатьобсуждение судеб Отечества – это казалось ему в тот момент самым важным иинтересным на свете.

В среду Лиза позвонила снова, на сей раз на работу. Голос унее был перепуганным, встревоженным и совершенно трезвым.

– Родик, с Дениской что-то не так. Его рвет, и он меня,кажется, не узнает. Родик, я боюсь.

Оказалось, в воскресенье Лиза не обманывала, мальчикдействительно заболел, у него был насморк, кашель и температура, но, посколькупростужался он часто, Лиза не особенно встревожилась, даже градусник ему непоставила, просто пощупала лобик ладонью и почувствовала, что температуркаповышена. Дала сыну жаропонижающее, одела, посадила в коляску и потащила ссобой в гости.

В понедельник, когда она привела мальчика в ясли, его неприняли: медсестра сразу поняла, что ребенок болен, измерила температуру и вужасе схватилась за голову: тридцать девять и восемь.

– Мамаша, немедленно домой и вызывайте врача изполиклиники.

Лиза вернулась домой, вызвала врача и позвонила на работу,предупредила, что не придет. Педиатр из поликлиники осмотрела Дениса ипоставила диагноз: острое респираторное заболевание в тяжелой форме. Лечениепрописала такое же, какое назначала этому ребенку всегда, она работала на этомучастке недавно, но тоже успела привыкнуть к Денискиным простудам.