Надежда Середина

Весёлый зоопарк

1. Путешествие в лесу

Проснулся Егор и увидел у себя крылышки. И понял: трансформировался. Всё утро летал, радовался.

Вдруг дождь.

Залетел он в дупло клена, но услышал злобное:

— Хоть ты и родственник, но не такой, как мы! — жужжат, кружат. — Уходи, а то мы, осы, зажалим тебя.

— А я кто? — удивился Егор. — В кого я превратился?

— Ты — пчела. Твоё жало не такое, как у меня. Я могу тебя ужалить 5 раз, и сам жив буду! А ты ужалил — и умер. Дохляки нам не родня.

Перелетел он с клена на дуб. Заполз Егор-пчела в дупло дуба.

— Пахнешь ты пречудесно. Чистильщики, ой, как нужны! Юнгой будешь! — Приветствовали его пчёлы. — Через 2 недели — повышение. Привилегии только у трутня и то только до осени.

— Почему?

— Трутень улей не чистит, леток не охраняет, нектар не собирает. Ты с нами? Докажи, что ты свой. Выгони трутня-альфонса!

— Не могу. — Егор поморщился. — Жалко.

— Жалко у пчёлки, у трутня его нет.

Пчёлы-охранники окружили, принюхиваясь: «Мы — дикие. А ты одомашненный».

— Всё на свете фигня, кроме пчёл! — крикнул Егор и выпрыгнул из дупла, как ужаленный. — Пока живут пчёлы, будем жить и мы!

И проснулся. Было солнечно. И маленькая пчёлка из любопытства залетела в комнату, как в свой улей и жужжала: «Здравствуй. Заря занялась». Радуйся, ты стал опять человеком.

— Трансформировался?

— Преобразился. Радуйся и веселись.

8 сентября 2022

2. Журавлиная поляна

Егорка любит, когда перед сном к нему приходит папа, потому что он разговаривает с сыном по-взрослому. А Оля, старшая сестра, с наслаждением слушает сказки мамы. Вот такие они разные дочки-сыночки.

Однажды папа рассказывал про журавлей, которые улетали на зиму в тёплые края, а весной возвращались на свою малую поляну, когда она оттает.

— Они пролетают над лесами, полями, реками. Неделю, две машут крыльями, чтобы попасть на свою поляну.

— Папа, а где эта поляна? — спросил Егорка.

— Кто спрашивает, тот не заблудится! Потеряшкой не будет! — папа шутит и пододвигает кресло поближе. — Загадка. У него два глаза: одним оно смотрит днём, а другим ночью. Что это, отгадай-ка?

— Небо! — вскрикивает Егорка и вскакивает, ему спать не хочется. — Папа, пошли в воскресенье на поляну к журавлям. Там река. На высоком берегу стоит домик маленький.

— Омшаник для пчёл. — Вспомнила Оля слова гида и шепотом добавила. — И скит. Там по небу синей лентой легла небесная река, как у Нестерова в «Видении отроку Варфоломею». Мальчик в лесу заблудился и попал к умному монаху, который научил его читать. Это картина в Третьяковской галерее.

— А мальчик — это я! — Егору шесть лет, он встаёт на кровати, чтобы быть выше сестры.

— Может ты и журавль?

Дети заспорили.

— «У него была одна мысль — бежать и бежать!» — Папа примирительно начал читать книгу. — Дороги он не знал, но был уверен, что если побежит, то непременно очутится дома у матери». Помнишь, мы читали про беглеца? Бежать куда глаза глядят не надо даже от пчёл.

— Папа, а как пчёлы из цветка делают мёд? Цветы красные, синие, а мёд желтый.

— Поедем на пасеку — увидишь сам, как они трудятся. И к журавлям пойдём в наш зоопарк, — продолжал папа сказки соединять с былью. — Там журавль восемьдесят лет живёт, а на воле — двадцать. Есть и в неволе свои плюсы — комфорт. Пруд есть в зоопарке и домик тёплый. Тепло, светло и клещи не кусают. И есть доктор.

— Ай! Болит? — Егорке смешно.

— Нет. Не Айболит, а ветеринар.

— И он никуда не улетит?

— Кто? Ветеринар?

— Журавль! Ему что, крылья подрезали?

— Когда-то он был свободным журавлём и возвращался, быть может, из чудного града Иерусалима, а человек его ранил.

— В журавлей охотники не стреляют! — сестра говорит всё правильно.

— А это был браконьер.

— Кто? Брак? Он? Ел?

— Такой плохой, ну совсем не настоящий охотник, а ужасный браконьер. Журавль из Иерусалима землю Святую нёс, чтобы никогда войны не было. Свет первичен, и поэтому журавль красивый. И теперь он живёт в зоопарке.

— И ему 80 лет? И он дедушка всем журавлям? Папа, а светлячка поймаем в лесу на поляне?

— Фосфоресцирующим светом играет сверчок только ночью. И бледные поганки тоже светятся, когда в лесу темно. Свет отражённый — это люцифер, князь тьмы.

— Браконьер, Люсин Ферт. Папа, ты говори нашими словами, — сын, наморщив лоб, почесал затылок. — Папа, а когда пойдёте на поляну, меня разбудите?

— Это далеко. Дойдёшь? Несколько лет назад были там торфяные разработки, а сейчас в глуши за ивняком квакают квакуши. Но поляна была на сухом открытом месте, и журавли гнёзда там свои вили.

— Папа, ты приходишь и падаешь перед телевизором. А мама сразу начинает варить, стирать. — Егор отворачивается к стенке. — Как барыня, со мной не хочет играть!

— Не навязывайся, — сказала сестра голосом учительницы. — Жди, когда позовут.

— Светлячок светится, потому что…, — папа думал, как проще рассказать, но детских слов у него не хватает, — у светлячка есть три слоя. Зеркальный слой отражает свет и светит, как дальние молнии. Ночью светится даже его кладка яиц. Днём же светлячка не найти.

Вдруг зашла мама и сделала папе замечание:

— Как ты сложно рассказываешь! А можешь проще, понятнее?

— Но они же будут взрослыми! — удивился папа и подмигнул Егору. — Скоро.

— Дети, баюшки! — Мама выключила свет. — Во сне человек растёт. Завтра пойдём искать журавля.

И родители ушли.

В темноте Егор уснуть не мог, он хотел включить свет и думал: вставать или не вставать. И он всё чего-то ждал. Вдруг сверчок позвал мальчика, пропев сигнал. Мальчик понял и трансформировался, став маленьким, как