поглаживает. Мама чистит передними лапками усики и учит муравья:

— Пятью пять — двадцать пять, двадцать пять ещё на пять? Метки оставляешь, дорогу запоминаешь? Повороты те считай. Да, смотри, не забывай!

— Я забыл, где поворотил. А дождь все метки мои смыл. — вытер он с усиков то ли слёзы, то ли капли от дождя. (Даже у муравьиных малышей усики есть).

— Отличился, мой рабочий муравей. Крыльев у тебя не будет, как у папы и у мамы, поэтому учи ты таблицу умножения, чтобы учиться считать шаги. Шагомер — в голове. Не забывай, где поворотил.

Этот счёт не просто так — надо карту начертать. В муравье волшебный навигатор есть, со времён динозавров сохранился в рабочем состоянии. Ему запомнить бы, сколько шагов проделано от пня до поворота. Это как таблица умножения. Если будешь хорошо считать, он всегда найдёт дорогу домой — с поправкой на угол разворота.

Стелет мама-муравьиха для гостей кроватки. Каждая пара лапок у неё располагается на отдельной части груди, и поднимает она тростинки для кроватки в пятьдесят раз тяжелее себя.

Егор-муравей хотел помочь поднять кроватку. Напрягся и проснулся.

…А мама стояла рядом с ним и разворачивала «Мишку косолапого» и удивлялась:

— Что это? Ты хороший мальчик, один только у тебя недостаток.

Егору показалось, что мама сердится, у неё так широко раскрылись глаза.

— Я ничего не трогал на столе папы, — поднялся сын.

— Сахар у тебя в кармане, и весь костюм стал сладким, — мама замечала, чем проще она говорила, придумывая незатейливые сюжеты, тем проникновеннее участвовала в жизни мальчика. — Тебе не хватает сладкого? Скажи, какие конфеты ты любишь?

— Муравьиные. Чтобы и муравьи их любили.

Мама подумала, что таких конфет нет, но вслух сказала:

— А почему бы и нет?! Давай нарисуем фантик «Сладкий муравей» и пошлём на конфетную фабрику! Вот, слушай: «Это был хороший мальчик, рано ложился спать, ничего не трогал на столе и… и вообще был умница. Один только у него был недостаток…» Отгадай, какой?

— Дай посмотрю, — потянулся он.

— Это загадка на завтра.

Август 2022

4. Весёлый зоопарк

Из-под земли нежно, словно весенний подснежник, поднимается музыка.

— Кто там играет? — остановилась у подземного перехода Оля, поправляя голубое платье с красным пояском.

— Я, думаю, что это ск-л-л-ипка, — важно возразил шестилетний Егор, младший брат, соглашаться с девочкой ему неинтересно. Иногда он выговаривает «р» на французский манер. — А вон вол-л-лобей! Сколько их!

— Виолончель! — и она побежала в переход, дирижируя одной рукой, как учительница по сольфеджио.

Оле семь лет, она ходит в музыкальную школу по классу виолончель.

Любовь Александровна, счастливая и запыхавшаяся, едва успевала за внуками. Ей нравятся на внучке красные рюши по подолу в стиле шестидесятых и красная лента вместо банта. Бабушка кокетливо поправляет свою праздничную шляпку.

— Мода повторяется, и я опять в тренде. Ребята! — позвала бабушка. — Пошли к зверятам, там сегодня будет весело.

Егорка с Олей вернулись из подземного перехода. Им нравится, что бабушка улыбается, а не ругается строго, как мама. Мама всегда учит, как в школе. А бабушка сказки или истории рассказывает.

Бабушка купила билеты. В зоопарке воздух пахнет слонами и медведями. И такой концерт птичий, что хочется тоже петь.

— Клюва нет, — сказал экзотической птице Егорка и посмотрел надменно на сестру. — Важничает, как ты! Пошли к динозавру!

— Фиолетовый ту-ра-ко, — прочитала сестра по слогам. Слово новое не складывалось сразу. — Коротенький клюв, а хвост длинный. Хохолок поднимает.

— Хвастается своей короной, как ты, — свистнул Егорка. Он недавно научился так свистеть, и теперь ему самому интересно это.

Брат протянул к турако банан, он был нежадный мальчик.

— Изумрудный! — бабушка любовалась птицами как детьми. — Турако бананов не ест, хоть и относится к виду бананоедов. А на крыле птенца есть коготь. Посмотрите! Когда они ещё летать не умеют, то цепляются за ветки, чтобы не упасть, как летучие мыши.

— Мышки! — подскочил Егорка, и лицо его по-детски круглое вытянулось от удивления. — Л-л-лаз, тл-л-ли! Воду пьет.

Фиолетовый турако неподвижно и надменно смотрит на Егорку.

— Смотри, а вон ёжик! — тихо, словно по секрету, сказала сестра.

Турако покачал, покрутил фиолетовой головой, кто это в его присутствии может говорить о серой мышке и колючем ежике.

— У него даже спонсор есть!? — у бабушки раскрылись широко глаза, брови поднялись.

Оля и Егорка бегут, спешат, ищут обезьянок и динозавра. Красные рюши и юбка- юла весело крутится и бежит куда-то.

Бабушка спешит, хотя из зоопарка внуки не убегут. Хоть запах в зоопарке не очень, но дети вкусно играют-бегают.

Егорка по дорожкам ходить не может, его ноги бегом несут по газонам, по бордюрам от одного зверя к другому, он бы потрогал их, обнял, но мешают решётки.

— Слоны идут!

— Слон-папа, мама-слониха и сынок-слоненок. Это дружная семья, — важно и не спеша подошла сестра, фантазируя. — Слоны из Америки.

— Из Калифорнии, — засмеялся кто-то сзади. — Из Диснейленда.

— О! Сло-о-он! — от удовольствия видеть громадное существо глаза Егорки расширились и блестели, он кричал, топал ногами, смеялся.

Вдруг Любовь Александровна увидела соседку по дому со своей крохой Надюшей.

— А с-с-сколько ему лет? — указывала кроха на могучего слона.

— А тебе сколько, Надюша?

Кроха показала два пальца, спрятав остальные в кулачке.

— Слонику сколько и тебе, два, — ответила Любовь Александровна.

— Бабус-ска, а тебе сколько лет? А покас-с-сы на пальс-с-сиках, — просила Надюша.

Все засмеялись, а Любовь Александровна, смутившись вниманием к её возрасту, начала рассказывать анекдот: «Однажды сбежала кенгуру. Поймали её. Трёхметровый забор заменили пятиметровым. Опять сбежала. Ещё 5 метров добавили. И опять сбежала. Ещё десять метров добавили. Опять сбежала. Наконец слон из соседнего вольера спрашивает у кенгуру: «Как ты считаешь, на сколько метров они ещё поднимут?» «Может ещё на 40, а может станут закрывать на ночь ворота».

Тем временем семейное стадо слонов торжественно, чинно, как на