Глава 1. Вадим

Летний зной нещадно поливал степь. От высохшей травы при каждом шаге поднимался небольшой фонтанчик пыли, а труха от неё падала и набивалась в совершенно не предназначенные для такой прогулки лакированные ботинки. Строгий костюм повис на плечах непосильной ношей. Галстук превратился в жестокую удавку и затруднял учащённое дыхание. Вадим потянул узел галстука вниз, снял его, повертел в руках и бросил под ноги.

- Какого чёрта я тут делаю? Зачем на мне строгий костюм? - время от времени, мысли с трудом ворочались в его голове, но затем вновь исчезали, а всю черепную коробку заполнял настойчивый зов на который он шёл. Нет, этот странный призыв не вызывал страха, а был скорее чем-то вроде предначертания, предопределённости которую нужно принять и смириться. И чем дальше Вадим продвигался по залитой солнцем степи, тем сильнее этот зов становился. Вскоре, мысли совсем перестали зарождаться в его голове, от чего сразу стало как-то легко и спокойно. Теперь ему казалось, что он не идёт, а просто плывёт навстречу… Навстречу чему? Судьбе? Но вот, впереди, показалось что-то похожее на стену. Вадим остановился, устремив на неё свой взгляд. Странно, стена как будто двигалась! До лица долетел первый лёгкий ветерок, затем небольшой порыв ветра. Стена приближалась. Послышался слабый шум, постепенно нарастая, он превратился в глухой рокот. В этот момент, зов в голове словно приглушили.

- Ураган! Смерч! Бежать! - проникли в голову мысли. Вадим развернулся, но было поздно, сзади к нему приближалась вторая огромная воронка смерча. Он лёг на землю в ожидании неминуемой участи. Глухой рокот превратился в страшный рёв. Вадима начало поднимать в воздух, затягивая в смертельный вихрь и тут, он услышал этот женский голос:

- Найди меня! Умоляю!

- Кто ты? Как тебя зовут?

- Мария!

Воронка смерча оказалась прямо над Вадимом, втянула его в себя и начала безжалостно выжимать воздух из лёгких. Сердце бешено стучит, ещё миг и...

- Уф! - Вадим проснулся жадно хватая ртом воздух, - Так далеко я ещё не заходил! Что ж, теперь я знаю имя! Мария!

Этот сон начал ему сниться около месяца назад. Впрочем, подобные сны были Вадиму не в новинку, всё началось ещё во время службы в армии. Это был его третий прыжок с парашютом. Услышав бодрую команду инструктора:"Пошёл!", он выпрыгнул из самолёта, уже привычно отсчитал секунды, дёрнул за кольцо, почувствовал рывок от раскрывшегося парашюта. Всё шло по плану, пока под ним вдруг не появилась тёмное облако, что, учитывая ясный жаркий день, было очень странно. Вадим попытался отклониться в сторону, но облако как будто двигалось ему навстречу.

- Ну и ладно, - весело подумал Вадим, - глянем, что там внутри!

Внутри облака ничего интересного не оказалось, кроме обыкновенной влаги, которая осела на его одежде и коже мелкими бисеринками. Он удачно приземлился, быстро смотал парашют и только тогда начал осознавать, что что-то пошло не так. Вокруг не было ни одного сослуживца, а судя по высоко поднявшемуся солнцу, с момента прыжка из самолёта прошла пара часов! Вадим стоял в полной растерянности, но тут послышалось урчание мощного дизеля и вскоре показался военный Камаз. Автомобиль, пискнув тормозами, остановился, из него выпрыгнул ротный старшина, с перекошенным от злости лицом, и сходу начал орать что-то вроде:

- Почему не вышел в точку сбора, салага...! Ты у меня из нарядов не вылезешь!

Впрочем, старшина был парень отходчивый и Вадим отделался всего двумя нарядами вне очереди. Рассказывать о странном облаке он никому не стал. Да и кто поверит? Тогда же, в армии он и увидел первый странный сон, как идёт он по знойной степи на чей-то настойчивый зов. Сон повторялся не часто, особого беспокойства не доставлял. Однако месяц назад он впервые в своём сне услышал женский голос: "Найди меня! Умоляю!". И вот, сегодня, он узнал имя той девушки - Мария!

Глава 2. Маша

Грунтовка, виляющая межу полей и перелесков, раскалённая дневным летним солнцем, теперь остывала, испуская из себя те крохи влаги, что ещё оставались в ней. Отчего над дорогой поднималось сильное марево, а клонившееся к закату солнце подсвечивало его, придавая окружающему пространству некую долю иллюзорности. Ранее прятавшаяся от дневного зноя живность начала выбираться из своих укрытий, оглашая окрестности многоголосой какофонией.

- Где это я? Вот дура! И чего мне на даче не сиделось? - разговаривая сама с собой, Маша решительно шагала вперёд, - Должна же эта дорога куда-нибудь привести!

Дневной зной начала сменять вечерняя прохлада, Мария зябко поёжилась, и вновь обругала себя, теперь за оставленную в машине ветровку. Её автомобиль неожиданно заглох, мимо, как назло, никто не проезжал, и, Маша, будучи очень уверенной в себе девушкой, решила дойти пешком до заправки, что была километрах в трёх, а там, глядишь и связь сотовая есть и вообще... Что именно, "вообще", она себе представляла смутно, но это её не остановило. А ещё, Машу ничто не остановило от того, чтобы свернуть на грунтовку, которая почему-то, по её глубокому убеждению, была более коротким путём к заправке. Конечно, самый близкий путь тот, который знаешь, но не все следуют этой народной мудрости… И вот, пройдя через небольшую ложбинку Маша буквально почувствовала, что обстановка вокруг как-то изменилась. Она остановилась, озираясь вокруг и пытаясь понять причину возникшей тревоги. Вот оно! На грунтовке не было следов автомобильных шин, только следы копыт и узкая колея от телеги! Впрочем, ещё немного поразмыслив, она решила, что лучше уж следы от телеги, чем вовсе никаких следов и двинулась дальше. Дорога, тем временем, зашла в лес. Сразу стало ощутимо темнее, начали попадаться лужи, грозящие полной утратой товарного вида для кроссовок и модных джинсов. Услышав журчание воды Маша остановилась, рядом с дорогой, из-под земли вытекал родник.

- Ах, какая вкусная, как...как…, - сравнить с чем-либо вкус родниковой воды Маша затруднилась. От выпитой воды стало холодно, руки покрылись гусиной кожей. Она быстро выбралась на дорогу и зашагала дальше.

Солнце почти опустилось за горизонт, когда сзади послышалось фырканье и скрип. Маша обернулась, её догоняла лошадь запряжённая в телегу. Правил подводой благообразный старичок, как будто вышедший из картины изображающей быт крестьян в девятнадцатом веке. Впрочем, и сама подвода с высокими деревянными колёсами, схваченными по диаметру железными обручами,