Александр Конобеев

И Женщины Закричали

О.

Когда я увидел двойника, то не поверил своим глазам. Всем известно, что они появляются лишь в крупных городах, да и то очень редко. И всем было известно, как с ними там поступают.

Парни бросили его в камеру содержания, сделанную для таких случаев в каждом населённом пункте. Грязная яма три на три метра глубиной три метра, прикрытая ржавой решёткой. Он сидел посередине на заднице, прижав колени к груди. Из одежды на нём была только грязная тряпка, служившая подобием набедренной повязки. Из лексикона же не было ничего. Они всегда молчат. По крайней мере, пока не убьют своих оригиналов. Вот потом уже с ними можно вести диалог. Даже пытки становятся не бесполезными. Поют соловьём, правда, полную хрень. Боже, а что за тело было у этого парня с моим лицом? Ни грамма жира, только мускулы. Он весь источал мощь и опасность. И этот кусок опасности молча сидел на дне ямы и сверлил меня моими же глазами.

— Вот видишь. А ты ещё упирался — сказал мне Бутч и направил луч фонаря на двойника — А я сразу узнал в нём тебя. Смотри, та же родинка на лбу.

— Как вы его поймали? — спросил я, оценивая в уме прочность решётки. Если начнётся что-то ужасное на долго её не хватит.

— Мы охотились, когда наткнулись на него. Совершенно голый и до чёрта сильный! Он сцепился с Миком и завязал дуло его ружья узлом, пытаясь его отнять. К счастью, к этому моменту подоспели мы и вырубили его. Потом действовали согласно правилам безопасности и принесли его сюда.

— Через сколько за ним приедут?

— Бета сообщила о нём в центр. Поскольку мы живём у чёрта на рогах, оперативная группа приедет только через неделю.

— Слишком долго. Проще убить.

— Ты знаешь порядки лучше меня, Джо. Их нельзя убивать. Придётся оставить наблюдателя и сменяться каждые шесть часов. А через семь дней он уже будет не нашей проблемой.

— Я буду дежурить первым.

— Ты уверен?

— Да. Тебе нужно отнести Мика к доктору, да и твой парень уже промёрз, пока ты вёл меня сюда.

— Да он заинтересован им больше нас с тобой. Когда ещё он увидит нечто подобное в нашей глуши?

— Надеюсь никогда.

— М-дааа — как обычно протянул Бутч — Боюсь, будут ещё. Собственно, это одна из причин, почему оперативная группа приедет так поздно. В соседних районах эти подонки падают с неба словно дождь. Оперативников просто не хватает. Оставить ружьё?

— Нет. Думаю, револьвер с ним справится — сказал я и провёл пальцами по кобуре, в которой ждал своего часа мой 357 магнум — А вот от твоей фляги я не откажусь — свою забыл дома. И зажигалка была бы кстати. Разведу костёр, а то становится прохладно.

— А представляешь, каково ему в этой яме? — Бутч указал на двойника дулом ружья.

— Мне плевать, каково ему.

Д.

Когда я увидел двойника сквозь прутья решётки, то не поверил своим глазам. Какой же худой он был. Охотничья куртка, надетая им поверх тёплой клетчатой рубашки, была явно ему не по размеру и весела на худых плечах весьма нелепо. Но когда он обнажил кобуру с револьвером, стало ясно, что сам он вовсе не нелепый. Он явно умел обращаться с этой штукой, потому что я умел. А нам объясняли, что двойники умеют тоже самое, что и мы, за исключением навыков обращения с технологией, которая есть только у нас.

Положение моё было прискорбное, и оказался я в нём только по своей вине. Очутившись в лесу первым делом, я отправился на поиски одежды, но мне удалось найти только кусок той ткани, которая сейчас прикрывает мои чресла. Спустя пол часа блужданий, мне повстречался FG-287 из научного отдела. Так, по крайней мере, мне показалось. На деле это был его двойник, и далее последовала батальная сцена, в которой я бы одержал победу, если бы не подоспевшее подкрепление. FG-287 отправился сюда за сорок восемь часов до меня. Вот я и понадеялся, что это мой приятель пришёл мне помочь с адаптацией. Они с двойником очень похожи по комплекции, в отличии от остальных. Именно это меня и подвело. В сухом итоге меня будут держать здесь как минимум неделю, судя по разговорам. И единственная моя надежда это FG-287, который, видимо, ещё не прошёл финальный этап адаптации и скрывается в округе.

О.

Я отказался помогать Бутчу с Миком. Его паренёк вполне подойдёт для этой задачи. Мой двойник неплохо его отделал: сломаны несколько зубов плюсом ко всему хорошенько приложил его об дерево, от чего левую сторону лица Мика покрывала сплошная гематома, а глаз не открывался. Бутчу с его мальчиком будет тяжеловато переправлять Мика через реку, но я не мог оставить двойника наедине с мальчишкой Бутча, который рвался охранять двойника, что показалось мне подозрительным. Бутч попытался меня успокоить.

— Всем известно, что двойники всегда не младше шестнадцати лет, а Уорену только пятнадцать.

Попытка не удалась. Кому известно? Изучили всех известных двойников? А может тех, кто младше, просто не обнаружили? Я буду следить за этим пареньком. Дожив до тридцати двух, я приобрёл спасительную паранойю и подозреваю всех. Согласен, в последние года она немного спала, и я ослабил бдительность. Но с появлением твари, которая сейчас сидит в яме, вернулась и моя бдительность. Никто не подкрадётся ко мне.

Я разжёг костёр и принялся чистить револьвер. Проверил, как работает спусковой крючок и произвёл несколько выстрелов, заодно проверить, не сбился ли прицел. Всё было налажено.

Двойник во время всего этого прошёлся по яме, растирая ноги и торос.

— Что, холодно, ублюдок? — спросил я.

Он остановился и уставился на меня.

— А я думал, что вы не мёрзните. Вы же не люди. Что ж, если мёрзните, то впереди у тебя весёлая неделька.

Я не знал по поводу холода, но жажду и голод они испытывали точно. Как и то, что их убийство, не в целях самообороны, сурово каралось. От обезвоживания умирают через три дня. Я просунул сквозь прутья решётки флягу Бутча, собственно для этого я её у него и попросил, и бросил под ноги двойника.

— Когда я попрошу, ты вернёшь её мне. Если же не послушаешься, или я замечу, что ты используешь её не по назначению, то получишь пулю в лоб. Понял?