я услышал выстрел, и в следующий миг на прутья решётки упало ружьё мальчика. Не теряя времени, я подпрыгнул и вцепился в решётку. Было понятно, что выстрелить точно я не смогу. Но это и не было моей целью. Изловчившись, я смог передёрнуть затвор и на дно ямы упала гильза и не использованный патрон. Двойник тут же выстрелил в ружьё, одна из пуль даже поцарапала мне руку. Ничего серьёзного. Главное и меня было уже хоть что-то. При должном стечении обстоятельств, я смогу найти этому применение.

О.

Прошло 12 часов, но Бутч не явился. Уже наступил день, но из-за вечно стоявшего тумана на реке, солнца не было видно.

— Отец будет меня ругать за это — сказал Уорен, разглядывая дыру в прикладе дробовика. — Ведь именно из этого ружья он уложил медведя, который оттяпал ему мизинец на ноге.

— Ты лучше поставь его на предохранитель. — посоветовал я, отводя дуло дробовика от ноги Уорена — когда-нибудь я расскажу тебе, как на самом деле твой отец лишился мизинца.

— А что, разве не из-за медведя?

— Тихо! — скомандовал я.

К нам кто-то приближался. Тихо и уверенно. И был не один. Через прицел своей винтовки, я увидел идущего к нам Мика.

— Ещё один шаг, и я продырявлю твои голову! — крикнул я.

Что он тут делает, где Бутч? Всё плохо.

— Что он тут делает? — спросил Уорен.

— Сними оружие с предохранителя.

Приметив средних размеров булыжник в пяти метров от нас, я приказал Уорену спрятаться за ним. Тем временем Мик подошёл уже так близко, что мне не нужен был прицел, чтобы его увидеть.

— Пароль «Свинья на свободе».

— Не понимаю о чём ты, ублюдок! — крикнул я и специально громко снял винтовку с предохранителя.

— Но он сказал, что пароль верный — произнёс Мик и его лицо перекосила гримаса вовсе не удивления, а радости.

Я был ошарашен и поэтому не выстрелил сразу. Мика и естественно всех, кто был с ним больше нет. По нам открыли огонь. Всё из той же винтовки Фестуса. Я прыгнул к Уорену, поскольку ближайшее укрытие занимал он. Большая глупость было направить его туда и не пойти самому. Пожалел. Испугался за него, не за себя. И что бы случилось с парнишкой если бы меня сейчас хлопнули? Таких юных двойников не существует. Он бы сгинул навсегда, даже его бездушная копия не напоминала бы о нём впредь. Больше никогда так не поступлю. Если удастся выйти из этой передряги, естественно.

В Уорена стреляли впервые. Глаза метаются в разные стороны, руки вцепились в оружие мёртвой хваткой и он даже не думал о том, чтобы стрелять в ответ.

— Приди в себя. — велел я ему и отвесил лёгкую пощёчину. — смотри, чтобы они не зашли с твоей стороны.

Я дал ему свой револьвер. Дробовик на таком расстоянии бесполезен. Если только они не будут наступать. Этого нельзя допустить. Нужно снять их отсюда. Я высунулся из-за камня.

— Их двое.

— Двое? — задал глупый вопрос Уорен. Мальчишка явно был не в себе.

В перекрестье моего прицела попался доктор, сжимающий М 1. Я снял его точным выстрелом в голову, разбрызгав его двойниковые мозги по кустам, где он прятался.

— Уже один. Думаю, у него пистолет. Иначе уже начал бы палить.

— Вижу его! — крикнул Уорен и начал палить из револьвера.

Посмотрев в сторону стрельбы, я увидел собаку. Что она тут делала неизвестно.

— Это собака. Зачем разрядил револьвер? Одной пули достаточно.

Я успел только разглядеть камень до того, как он врезался мне в голову. Выронив винтовку, я рухнул на землю и вырубился секунд на двадцать. Придя в себя, я смутно увидел Уорена, палящего из дробовика во все стороны. Вдруг кто-то схватил его и утащил за булыжник, словно куклу. Я бросился следом, но высунувшийся из-за булыжника Мик врезал мне дробовиком наотмашь, словно битой. И словно бейсбольный мячик, я отлетел на приличное расстояние и окончательно потерял сознание.

Очнувшись, я обнаружил дуло своего револьвера, упирающиеся мне в лицо.

— Где мальчик? — спросил я у Мика.

— Я бы прикончил тебя — ответил он, проигнорировав мой вопрос. — но это должен сделать другой. Надевай.

Когда он доставал из-за пазухи наручники, я заметил Уорена. Он забирался на булыжник с огромной палкой. Прыгнув он замахнулся ею в полёте, целясь ровно в голову Мика. Выглядело эффектно, но глупо. И словно в подтверждение моих слов, двойник резко обернулся и ударом ноги отправил Уорена в полёт, по противоположной изначально траектории. Мальчик буквально впечателся в булыжник. Набрав в руку горсть земли, я швырнул её в глаза Мику, когда тот повернулся ко мне и выбил револьвер из его руки. Мы рухнули на землю и начали бороться, периодически нанося удары друг другу. Но мои точные удары, казалось, не приносили никакой пользы. В то время, как неуклюжие выпады Мика, случись ему нечаянно попасть по мне, наносили колоссальный урон. Попав очередной раз, Мик окончательно лишил меня сил. Поднявшись, он направился к решётке ямы. Это был конец. Но пришедший в себя Уорен — глупый мальчишка, не сделавший, по моему мнению, ничего правильного, выстрелил в ублюдка из моей винтовки. Тут уже оказался глупцом двойник. Я бы на его месте прикончил меня, а потом и мальчика. Идиоты совсем не умеют быть тактичными.

— Залезай обратно! — кричал Уорен — Залезай, а не то пристрелю!

Я уснул.

Д.

Я знал, что FG -287 придёт мне на выручку. Но я решил не терять время попусту. Я извлёк порох из патрона дробовика и высыпал его в кусочек ткани, которую я оторвал от свитера. Из этого должен был получиться хороший отвлекающий манёвр, но над его создание пришлось сильно потрудиться. Двойник постоянно заглядывал ко мне в яму.

Наутро наверху началась стрельба. Без сомнений это был FG -287, но это было крайне нелогично — вступать в перестрелку с двойниками. Хоть мы и имели первоначальную боевую подготовку, мы всё равно не были профессиональными военными. Всё наше преимущество сводилось к физической силе. Чтобы иметь успех в полевых условиях нужно было привлекать военных, на что институт категорически оказывал. Я ни раз выступал против такого решения, ведь даже одна потеря уже является огромным ущербом. Но после устранения QP — 470, я сам вызвался на оперативную миссию. И сейчас я испытывал вину за то, что мой коллега рискует жизнью ради меня.

Схватка длилась минут десять. Когда FG — 287 поднял клетку, мы переглянулись. Он был очень рад не только тому, что я