— Итак, госпожа Райсен, — голос судебного пристава сочился насмешкой, — вы подпишете соглашение?

Мелани вцепилась в край стола. Полировка под потными ладонями стала скользкой. Пристав смотрел на нее, как на тупоголовую девчонку, ему наверняка донесли сплетню о том, что Мелани Райсен — умственно отсталая, а коль она еще и ведьма, то нужно взять ее под контроль как можно скорее. За спиной пристава стояли два магполицейских. Не страшно, если дойдет до битвы. Но она не хотела верить, что все так серьезно.

— Нет. Уверяю вас, я в состоянии справиться со своей гостиницей сама. Если вы боитесь моей магии, то я могу дать письменное заверение, что не стану ею пользоваться… в любых случаях, когда это может задеть чьи-то интересы, — добавила она. — Проклятие! Я два года управляла гостиницей, и все было отлично, пока…

— Письменные заверения не предусмотрены айламадским законодательством, — бесстрастно заявил пристав. — Или вы даете согласие, что кто-либо из магов будет вас контролировать, или гостиницу заберут у вас силой. Да подписывай, — прошипел он, теряя терпение. — Договоришься как-нибудь с надзирателем! Нормальные условия! Не трать мое время!

Договариваться с невесть зачем навязанным надзирателем Мелани не желала. Да и если бы все дело было только в этом!

— Я отказываюсь, — заявила она и поднялась во весь рост. — Проваливайте.

Пристав вскочил. Был он на голову ниже ее. Маги вскинулись.

— Вы пытаетесь… — начал один.

Мелани не дала ему закончить. Привычным усилием воли, как на своих уединенных тренировках, она сконцентрировала магию в мощный поток — и швырнула в незваных гостей.

Тех отбросило к двери. Пристав летел впереди. Он впечатался в дверь спиной, створки распахнулись, и пристав кубарем выкатился в темноту. Полицейские повалились сверху, но тут же вскочили, выпрямляясь, как гигантские пружины. Глаза их полыхнули, посылая в Мелани ответный колдовской удар.

Она пригнулась. Защита соткалась почти независимо от ее воли. По щеке хлестнуло что-то холодное и колючее. Очертания гасли в неярком свете кабинетных ламп. Сетка! Местную дурочку вознамерились связать и доставить в столицу, чтобы не мозолила глаза почтенным жителям своим видом, своей гостиницей, своей магией…

Магия была меньшим из зол.

— Вы ничего не получите, — одними губами сказала Мелани.

Гостиница пустовала — летом айламадцы выбирали другие маршруты для путешествий, а оставшихся клиентов распугали сплетни ее родственников. Персоналу она заранее дала выходной, уже догадываясь, чем закончится визит пристава.

Мелани съежилась под столом, заставляя себя сосредоточиться. Это давалось ей хуже всего. Сконцентрироваться для магического воздействия — проще сказать, чем сделать. Может, с годами, если удастся довести это до автоматизма…

…если ей будет где провести эти годы.

Она вскочила. Соткала перед собой телепортационный кокон.

Магполицейские застыли в прыжке, чары разбивались о поле кокона — или просто замедлилось восприятие?

Оставшиеся силы Мелани просто свернула в неаккуратный клубок и отшвырнула от себя. А сама шагнула в телепортацию.

Отблески взрыва провожали ее туда, куда вела воронка — подальше отсюда, в место, где вовсе нет людей. Громыхнуло, осыпалась обивка стен, по щекам ударили мелкие камешки. Всполохи огня скрыли силуэты полицейских. Мелани была свободна.

Она жалела об одном — что не получилось полностью стереть здание гостиницы с лица земли.

Центр Малдиса был тих, пуст и темен. Лишь магические огоньки, запутавшиеся в ветвях, разбавляли вечную ночь. Столичные жители не захаживали в этот уголок города. Здесь, окруженное разросшимися лиственницами, соснами и пушистыми елями, окруженное каменной оградой и более новой металлической, занавешенное от досужих глаз пеленой разлапистых листьев дикого винограда, укрылось старое магическое кладбище.

Спотыкаясь, как пьяная, Мелани побрела через хвойные заросли к ограде, перелезла через нее и села прямо на землю. Спину холодили раскрошенные камни. Под ладонью гладко пружинили многолетние слои осыпавшихся сосновых иголок.

Ее убежище от всех горестей и печалей.

А мимо неспешно проплывали призраки. Отдалялись. Приближались. Окружали и сразу таяли.

Ее старые знакомые.

Она нашла это кладбище, когда телепортировалась в самый первый раз — спасаясь от собаки, еще не зная о своих магических способностях. Здесь давно никого не хоронили. Если порой и случалось увидеть похоронные процессии, то на краю, там, где на надгробных плитах время исчислялось уже циклами Арки, а не годами, по старому стилю.

Еще здесь обитали призраки. Некогда Мелани изрядно удивилась, узнав, что не все маги способны видеть их и тем более разговаривать с ними.

— Что случилось на сей раз, живая девочка?

Кто-нибудь из призраков обязательно задавал этот вопрос — именно такими словами. Увы, Мелани не всегда узнавала их в лицо. Они степенно подплывали к ней, вступали в разговор, но могли исчезнуть на середине фразы. Поди пойми, какие чувства обуревают давно истлевшие сердца…

Этот призрак не походил на тех, с которыми она обычно разговаривала.

В нем не было ни капли равнодушной неторопливости. Он даже не подлетел к ней, а словно вывалился из портала — Мелани рассмотрела белесые отблески магической энергии. Его черты не поблекли и не выцвели, и его легко было принять за живого человека, мешала лишь бесшумность движений. Облачен он был в старомодный черный костюм с камзолом.

А когда призрак шагнул ближе, Мелани поняла, что это лицо точно ни с кем не спутает. Его покрывали кровавые раны. Точно свежие ожоги — от огня или кислоты.

— Ну так как? — повторил он. — Что случилось, живая девочка? Это у вас такой пароль, да?

— Пароль?

— Я слышал, как местные ребята останавливаются поболтать, — хмыкнул он. Голос звучал не так глухо, как обычно у призраков. Низкий, сочный и… недобрый. — Так что это за ритуал?

— Нет никакого ритуала, — буркнула Мелани. — Они всегда так здороваются. Не знаю почему. Послушайте, — любопытство взяло верх, — вы-то кто? Вы не похожи на призрака или духа…

— И тем не менее я призрак и дух, — голос стал еще злее. — Я десятилетиями болтаюсь здесь, как дерьмо в луже, не в состоянии надолго задержаться в псевдореальности. Поэтому вынужден слушать и нытье привидений, и ваши беседы, и траурные завывания, когда опять кого-то хоронят. А потом завывания похороненного, если, конечно, ему не хватает ума пойти дальше, вместо того чтобы превратиться в призрака. Не спорю, мне полезно иногда проветриваться, но я бы предпочел проветриваться, когда захочу сам. Так ты расскажешь, что у тебя случилось? Я до ужаса соскучился по живым вменяемым людям.