Глава 1. Ли

Очередная большая перемена. Сорок минут визгливого смеха прыщавых девчонок, из кожи вон лезущих, чтобы заполучить внимание парней. Отвратительно. И вовсе не потому, что все это выглядит безобразно дешевым. А потому что в перерывах между смехом и кокетливыми улыбочками, из их глаз сочится самый натуральный яд, направленный на меня. И имя ему — зависть.

— Ли, — обращается ко мне Стелла, в ее глазах тоже есть яд, но его не видно за зелёными контактными линзами, — ты поговорила с Эдиком?

Эдик, Эдик… Среднего роста, среднего телосложения, средние оценки. Ни рыба ни мясо. Зато влюблён по уши, экая невидаль. О, нет, не в Стеллу. Конечно, в меня.

— Уверена в своём выборе? — спрашиваю, не поворачивая головы, меня больше занимает компания парней, пинающих чей-то рюкзак вместо мяча. — Эрик, по-моему, куда симпатичнее.

Я, конечно, шучу, но Стелла воспринимает мои слова всерьез, задумывается. Эрик и Эдик — близнецы. Эдик обычно носит чёрную рубашку, Эрик — белую. Только так их люди и различают. На месте Стеллы я бы отдала предпочтение Эрику. Белый — цвет победителей. Но я не на месте Стеллы. И слава Богу.

— Нет, — отвечает Стелла неуверенно. — Я выбираю Эдика. Он — такой загадочный. И всегда ходит с какой-то книжкой. Так ты поговоришь?

Вот пристала! Если бы она знала, что эта книжка — журнал с непристойными картинками, ее мировоззрение бы поменялось?..

Я с нарастающим раздражением делаю глубокий тихий вдох.

— Уже поговорила. Он согласен на двойное свидание. С тебя — ответы на контрольную.

Отец Стеллы — директор. Ей это — проще простого.

— По рукам! — Стелла радостно прижимается ко мне, но я резко отстраняюсь.

— Личное пространство. Помнишь?

— Да-да, извини.

Я посылаю Стелле снисходительную улыбку и снова перевожу взгляд на компанию парней. Рюкзак оказывается на полу. Эдик быстро отводит взгляд и краснеет.

— Кривой осел! — это кричит раздосадованный Ник. — Хорош пялиться на девок! Ты играешь или нет?

Куда уж там. Не один он пялился. Стоит мне отвернуться, как они все замирают, пуская слюну, привычное дело. Другим просто повезло, что не они отбивали импровизированный мяч. Любой бы промахнулся. Но только не Ник.

«Что же с тобой такое? — думаю я. — Строишь из себя крутого? Или ты — по мальчикам?»

Попробуем ещё кое-что, работает безотказно. Роняю тетрадь, прижатую к груди. Как неловко. Медленно нагибаюсь, изогнувшись и выпятив бедро, резкий подъем и быстрый взгляд. Игра остановлена. Рюкзак забыт. Вытаращенные глаза. Теперь никто не отводит взгляд и не краснеет. Это будет чуть позже. А сейчас — минута эйфории.

Ник закатывает глаза и матерится, потом с чувством пинает рюкзак и удаляется по коридору:

— Придурки! Такую игру запороли.

Отворачиваюсь и крепко сжимаю ровные отбеленные зубы. Стелла тихонько смеётся и шепчет:

— Зачем ты так с ними?

Я чувствую, как яд, исходящий из глаз несчастных одноклассниц, проникает под мою кожу. Дурочки, разве вы не знаете, что у меня иммунитет?

Глава 2. Ник

Черт, как же я его ненавижу! Не зря мы с ним не похожи. От слова совсем. Его волосы светлые и кудрявые. Лицо практически женское, тонкий нос, острые скулы и веснушки. Он пошёл в свою мать, а я — в свою. Поэтому мы и ненавидим друг друга. Единственное общее у нас — отец.

После того, как мать Артема умерла, он стал жить с нами. Для мамы это было ударом. Она и не подозревала, что ее любимый муж разделял постель не только с ней. Не мог выбрать одну из двух женщин. Выбор был сделан за него. Одна из его женщин умерла, и он с покаянием пришел к другой. Мало того, пришел не один. Теперь появился ещё и чужой ребёнок. Не знаю, как она справилась. И справилась ли?

Сначала мама не могла даже смотреть на Артема, уж не говоря о том, что бы воспитывать его, как своего. Со временем она вроде бы привыкла. Ухаживала за ним, когда он болел, пекла его любимые блинчики по воскресеньям. Но я иногда замечал ее взгляд, полный холодной жестокости, обращённый на спину Артема. Чувствовал ли мой сводный братишка это? Не знаю. И мне плевать.

— Артём, подойди, — отец манит брата пальцем с чёрной отметиной на ногте, и я прекрасно знаю, что за этим последует. Шоу начинается.

Сейчас он положит руку на плечо брата и начнёт его нахваливать. Или вручит ему мяч, свой старый мяч, который мне даже трогать не разрешается, и отправится вместе с ним на поле. Смотреть противно.

Поэтому я отворачиваюсь, надеваю куртку и выхожу на лестничную клетку. Мама что-то кричит мне вслед, но я быстро спускаюсь по лестнице. Не сейчас.

В парке рядом с домом, где я люблю бродить и размышлять (лучше всего это получается почему-то именно при ходьбе), я вижу две парочки, облюбовавшие мою любимую скамейку под старым дубом. Елки, я узнаю одну из девиц. Одноклассница Лиза. Предпочитает, чтобы ее называли коротко «Ли». И все называют. Потому что она сногсшибательна. Так считает все особи мужского пола во всей школе. Даже директор. Чертов извращенец.

Парней я тоже узнаю, близнецы Карцевы, влюблённо таращатся на местную супермодель. А рядом — Стелла, неприметная, одинокая, вроде бы всегда в толпе, но одна. Ее ресницы опущены, лицо пылает. Она так красива, что я мысленно проклинаю всю школу: вот он, настоящий бриллиант, а вы преклоняетесь перед куском стекла!

Уже собираюсь развернуться и пойти другой дорогой, когда Стелла вдруг зовёт меня по имени. Мое лицо кривится, приходится силой заставить себя улыбаться, потому что зов Стеллы звучит, как крик о помощи.

— Привет, — говорю я.

— Ник! — повторяет Стелла и бежит ко мне. — Ник! Ты-то мне и нужен.

— Зачем? — спрашиваю.

Она поднимается на носочки, и я на секунду решаю, что она хочет меня поцеловать, и мое сердцебиение учащается. Но она прижимается губами к моему уху и шепчет:

— Ужасное свидание, просто ужасное. Выручай, а?

Я собираюсь ответить, когда Лиза вдруг громко говорит:

— Присоединишься?

Это она мне. В моей голове сотня ответов. Например, «лучше я сдохну» или «ни за что на свете». Но я выбираю самый простой вариант.

— Нет.

Уголки ее рта растягиваются по лицу, а глаза сужаются в тонкие щелочки, и она становится похожа на лису. На бешеную лисицу, в голове которой абсолютная пустота. Через секунду ее интерес ко мне