Василиса Лопухова держала растопыренные пальцы надклавиатурой электрической пишущей машинки и с угрюмой покорностью смотрела нашефа. Тот сидел за столом напротив, тупо уставившись в окно кабинета. Это былчеловек неопределенного возраста с лицом канцелярской крысы — некрасивым иневыразительным. Он отзывался на фамилию Мочалко и ею же подписывал бумаги. Вего фирму Василиса устроилась секретаршей всего пару месяцев назад. До ееприхода здесь, кроме самого Мочалко, числился только бухгалтер, которогоВасилиса ни разу не видела.

Фирма занималась посредничеством и слизывала пенки с любыхсделок — от заключения выгодного брачного контракта до продажи партии утюговбурно развивающейся отечественной фирмы «Огонек».

— Согласно устной договоренности… — громко прочиталаВасилиса последнюю фразу.

Мочалко вздрогнул и испуганно посмотрел на нее. Судя повсему, он уже успел забыть о том, что диктовал письмо.

В комнате через коридор послышалось зловещее шипение, потомраздался звук небольшого взрыва и протяжный женский визг. Через несколькосекунд завыла противопожарная сигнализация. Ни Мочалко, ни Василиса даже ухомне повели. Офисное здание, в котором они сидели, было под завязку забитоконторами мелких фирм, где постоянно что-нибудь случалось. Особенно отличалисьсоседи напротив — сотрудники рекламного агентства «Кардинал». Они уже пережилипару затоплений и дюжину пожаров. А не так давно невидимые миру крысыперегрызли проходящий через перекрытие агентства телефонный кабель, после чегоэтаж надолго оккупировали работники санэпидемстанции.

— Ах да! — спохватился Мочалко, перекрывая воплемсигнализацию. — Согласно устной договоренности, точка. Отправь сегодня.

Василиса покорно выдернула лист из машинки. Вначале онанегодовала, когда Мочалко выбрасывал подобные финты, но в конце концовнегодование ей наскучило. Ведь имеет смысл негодовать тогда, когда на тебяобращают внимание. А так…

Сигнализация умолкла на очередном всхлипе, и тут же сталислышны голоса за стеной слева.

— Руки на стол, я сказал! — послышался громкиймужской голос. — Вот так. Спокойно, спокойно, не дергайся.

В ответ раздалась нецензурная брань. На это ни Мочалко, ниВасилиса тоже не стали реагировать. Потому что соседнюю комнату снимал частныйдетектив. На его двери красивой золотой вязью так и было написано: «Частныйдетектив Арсений Кудесников». Один раз, чтобы припугнуть бандита, он стрелял вказенный потолок и собрал целый коридор публики. Василиса в начале своейсекретарской карьеры согласилась поужинать с Кудесниковым, но сразу же пришла квыводу, что он беспринципный и легкомысленный тип. Заводить с таким роман былони к чему, и она поспешила восстановить статус кво. Тем не менее Кудесниковпродолжал будоражить ее воображение. Вернее, не он сам, а то, чем он занимался.«Уж, наверное, у него работа поинтереснее, чем у Мочалко, — думалаВасилиса. — Жаль, что ему не нужна секретарша».

В офисе Кудесникова, на столе, предназначенном длясекретарши, лежал гигантский персидский кот по кличке Мерседес. Его имяпроисходило от наименования авто. На шее у него красовался ошейник со стразами,украшенный монограммой. Бывшая жена Кудесникова отвезла кота к ветеринару еще вдовольно юном возрасте. Из-за ее коварства кот начал стремительно обрастать жироми к пяти годам окончательно потерял форму. Кудесников почему-то думал, что котне любит одиночества, и с завидным упорством таскал его с собой в офис.

— Тук-тук, — — сказал Арсений Кудесников,засовывая голову в чуть приоткрытую дверь. — Твой шеф слинял?

— Только что, — ответила Василиса. — Незнаешь, что сегодня взорвалось на этаже?

— Немецкая кофеварка. Жертв нет.

Детектив вошел в кабинет и развалился в кресле Мочалко.

— У меня образовались два билета в театр на сегодняшнийвечер. Не хочешь сходить? — спросил он, глядя на Василису невиннымиголубыми глазами.

Кудесников был в том сочном возрасте, который так идетмужчинам — примерно от тридцати до сорока. Высокий, плечистый, дорого одетый,Арсений заботился о своей внешности и широко пользовался своим успехом уженщин. Несмотря на то что у него были очень длинные конечности, он казалсяскладным и ловким до артистичности. Работал Кудесников под эгидой некоего«Фонда защиты чести и достоинства бывших военнослужащих» и поэтому имел в своемраспоряжении целый взвод бравых ребят. На двери, где красовалось его имя, нижемелким шрифтом было приписано:

«Бывшим военнослужащим скидки».

Василиса ни разу не видела, чтобы в офис к Кудесниковуявлялся кто-нибудь, хоть отдаленно напоминающий бывшего военнослужащего. К немуприходили богатые истеричные тетки, бизнес-вумен, сопливые экзальтированныедевицы и «новые русские» — мужчины во всех своих ипостасях. Порой налеталипредставители чьих-нибудь «крыш», и тогда Кудесников пускал в дело свойпистолет, к которому уже привыкли как его бедро, так и подсознание. КотМерседес равнодушно относился к опасностям сыскного дела и лишь ленивоприоткрывал глаза, если возле него принимались орать и размахивать оружием.

— А куда ты денешь Мерса? — поинтересоваласьВасилиса. — Думаю, с котом в театр тебя не пустят, даже в отдельную ложу.

— Заедем за ним потом, после спектакля, —вкрадчиво сказал Арсений. — Впрочем, если не хочешь в театр, можемостаться здесь и выпить вина. Когда все уйдут и этаж опустеет…

— Спешу тебя разочаровать, — усмехнуласьВасилиса. — Ты мастерски закинул удочку, но здесь не рыбное место. Так чтосегодня клева не будет.

— Ладно, — легко сдался Кудесников, поднимаясь наноги и потягиваясь. — Придется поискать более сговорчивую рыбку.

— Более глупую, — подсказала Василиса.

— Мне нравятся умные и фигуристые, такие, какты, — отозвался он, нависая над стулом.

Василиса, которая была хоть и умной, но довольно тощейдевушкой, исподлобья посмотрела на него. Шуток по поводу своей внешности она неодобряла. У Василисы было худенькое лицо, большой, охотно улыбающийся рот,слегка вздернутый носик, осыпанный щепоткой веснушек, и яркие серые глаза.Короткие волосы глубокого каштанового цвета отчаянно вились. Уходя, Арсенийпощекотал ее пальцем под подбородком и напоследок получил по рукам.

* * *

На следующее утро Василиса обнаружила, что дверь в кабинетчастного сыщика приоткрыта, а любимый кот Кудесникова печален и голоден. Егомиска распространяла ядовитый запах, а от хозяина не было ни слуху ни духу.

«Представляю, что за рыбку он вчера подцепил, если напрочьзабыл о бедном Мерседесе», — подумала Василиса. Она попыталась накормитьживотное колбасой со своего бутерброда, но кот оказался балованным и колбасусимволически закопал.