— Конечно, жизнь прожить — не поле перейти, —сообщил он. — Жизнь бывает тяжкой… — Юноша еще подумал и добавил:

— Безденежной.,.

Он был жалок. Над его пухлой верхней губой выступиликапельки пота. Василиса ощупала руками свое тело. Сумочка была на месте.

Открыв замок, она достала кошелек и извлекла из него на светпятидесятирублевку. Держа ее двумя пальцами, протянула в ту сторону, откудапродолжали доноситься сентенции относительно трудности и неотвратимости бытия.

Увидев перед своим носом купюру, юноша замолчал наполуслове.

— Возьми, — пробормотала Василиса. — Можешьвыпить за мое здоровье.

Страдалец облизал пересохшие губы, осторожно взял денежку ипошел прочь, суетливо оглядываясь. Василиса вздохнула с облегчением и почтисразу задремала. Разбудили ее совершенно бесцеремонно. Хирург в залихватскисдвинутой на одно ухо зеленой шапочке завез каталку в кабинет, задрал на Василисекофточку и принялся смазывать ее живот какой-то вонючей субстанцией. Василисазавопила. Хирург улыбнулся и подмигнул ей.

— Кстати, — спохватился он. — Куда делсястудент?

— Какой студент?

— Ну, нам сказали, что вы собирались совершитьсамоубийство. К вам направили студента-психолога. Он должен был возрождать ввас волю к жизни.

— Он возродил и ушел, — сказала Василиса, радуясь,что это был не псих. Уж студент-то найдет ее полтиннику достойное применение.

— Говорят, вы висели на водосточной трубе на уровнеседьмого этажа! — с восхищением в голосе продолжал хирург, прижигаяцарапины на ее животе спиртосодержащим препаратом. У Василисы из глазпосыпались искры. — Надеялись, что труба развалится? Или передумали впоследний момент?

— Я не самоубийца. За мной бандиты гнались, —сказала Василиса. — С пистолетом.

— Ага! — обрадовался врач. — Бандиты!

Ну, вы и фантазерка, госпожа Мочалкина!

«Мочалкина? И этот туда же? Значит, бандиты ужездесь! — всполошилась Василиса. — Смываться нужно именно сейчас. Вэтом случае они никогда меня не обнаружат. Ведь они думают, что работаю ясекретаршей Кудесникова и фамилия моя — Мочалкина. Пусть побегают, поищут».Врача, на счастье, куда-то позвали, и он вышел из кабинета. Василиса тут женатянула зеленый халат и шапочку, такую же, как у хирурга, заправила под неекудряшки, потом схватила со стола несколько папок и чинно вышла в коридор. Типыв темных очках слонялись поблизости. Их челюсти ритмично работали, пережевываярезинку. Один, в футболке, обмахивался газетой, второй, несмотря на жару,оставался в пиджаке. "Значит, именно у него пистолет, — догадаласьВасилиса, гордо цокая каблучками по выложенному плитками полу. Ей удалосьблагополучно миновать почти весь коридор, но… Как всякому непрофессионалу, всамом конце ей изменила выдержка. Напряжение было слишком велико, и, завидевдверь, Василиса побежала. Цоканье стало нервным и даже лихорадочным. Бандитытут же повернули головы в ее сторону и не сговариваясь бросились следом.

Тут уж Василиса припустила во все лопатки. Переходы вбольнице были ужасно путаными, и никто не гарантировал, что, свернув вочередной раз, не попадешь в тупик. Не мудрствуя лукаво она нырнула в ближайшуюдверь, на которой было написано «УЗИ». Женщина в белом халате стояла спиной кдвери, за большой белой ширмой кто-то возился. В кабинете царил полумрак,только светился монитор на столе возле кушетки.

— Вы готовы? Ложитесь! — приказала врач, необорачиваясь.

Василиса стянула с себя халат и шапочку, легла и задралакофту. Ей опять намазали многострадальный живот какой-то липкой холодной жижейи принялись щекотать прибором.

— Вы знаете, — удивленно сказала врач черезнесколько минут, — у вас невероятный прогресс! Удивительный! Надо мнеспросить Марью Петровну, чем она вас лечила.

Врач пересела за стол и начала усердно писать, низкосклонившись над карточкой. Василиса увлеченно вытиралась бумажными салфетками.Тут врач перестала писать и изумленно воскликнула, глядя в записи:

— Сколько, простите, вам лет?!

— С двадцать пятого года я! — сообщил голос из-заширмы.

— Не может быть… А ну-ка ложитесь снова!

В это время на середину кабинета выползла толстая старуха висподнем. Василиса вприпрыжку пронеслась мимо нее, швырнув скомканный халат ишапочку в угол, и бабочкой выпорхнула за дверь. Бандитов на горизонте ненаблюдалось. Надо думать, они промчались мимо кабинета и были теперь ужедалеко.

Гордясь собой и проклиная Кудесникова, Василиса черезприемный покой выбралась на улицу и, выяснив, где ближайшее метро, рванула в тусторону. Только подъезжая к своей станции, она успокоилась окончательно. «Язаслуживаю награды, — подумала она. — Надо себя чем-нибудьпобаловать». В качестве поощрения она купила себе шоколадку и маскирующийкарандаш, чтобы замазывать веснушки.

Тут же, копаясь в сумочке, обнаружила непроявленнуюфотопленку, затерявшуюся среди всякой мелочи. Немного подумав, Василиса решила,что это та самая пленка, которую она никак не могла отыскать дома. Они тогдапраздновали теплой компанией Международный женский день и здорово шалили. Всемучастникам вечеринки ужасно хотелось получить фотографии, а Василиса куда-тозадевала кассету, извлеченную из фотоаппарата. В подземном переходе она увиделакиоск «Кодак» и, не откладывая дела в долгий ящик, отдала пленку на проявку изаказала комплект фотографий.

— Будет готово сегодня после четырех, — сказал ейхмурый парень, выписывая квитанцию.

Василиса ввалилась в квартиру и сразу же побежала в ванную.Царапины на животе здорово болели, но она не дрогнула и встала под горячий душ.Потом позвонила на работу. Мочалко на месте не было, Кудесникова, впрочем,тоже. «Что, если шеф трезвонит мне по телефону, а я прогуливаю?» — испугаласьВасилиса, отличавшаяся щепетильностью и повышенным чувством долга. Чтобы незапятнать это чувство, надо было ехать на работу.

Не может же она прогулять только потому, что у неепоцарапана кожа. Но сначала требовалось изменить свою внешность на случай, еслибандиты все еще там. Василиса сменила юбку на брюки, прилизала волосы с помощьюгеля и надела солнечные очки. Потом пообедала и выпила чашку чаю. Время как разблизилось к четырем, так что по дороге можно было забрать готовые фотографии. ,На самом-то деле это была вовсе не ее фотопленка, а Кудесникова. ВероломныйАрсений не собирался вчера вечером идти с Василисой ни в какой театр. Внезапныйвизит объяснялся просто — ему надо было сохранить фотопленку, за которойохотились его враги, и он не придумал ничего лучшего, как спрятать ее уВасилисы. Пока она хлопала ушами, Кудесников вилял вокруг стола и, улучивмомент, опустил «горячий» предмет в ее сумочку.

Фотопленка явилась итогом опасного предприятия — слежки заглавой ведомства с загадочным названием «Министерство ПРИВА».