В конце сентября погода стояла удивительномягкая, солнечная, словно лету было очень жаль прощаться с природой. Но егояркое солнце уже подёрнулось дымкой грусти перед неизбежностью осени. Деревьевв аллеях дворцовых парков едва коснулась осенняя желтизна, а цветущие радужныеклумбы и зелёные лужайки и вовсе пока были ей неподвластны.

 В такой день Юта возвращалась из школымрачнее тучи. Она даже мельком не взглянула на "своё дерево", накотором имела обыкновение каждый день подсчитывать жёлтые листья, узнавая, какдвижется в своих правах осень.

Большой клён в центре парка, достигавший своейкруглой подстриженной кроной балкона спальни принцессы Юты, на сей раз неудостоился её благосклонного взгляда. Скорбно зашелестев, он уронил на травунесколько сухих семян-вертолётиков, но и этот жест не привлёк внимания Юты.

Отчего-то, она сама не могла бы назвать точнуюпричину, принцессу сегодня ничто не радовало. Несмотря на яркое солнце, день ейказался тусклым и скучным.

Дело было даже не в школе. Её высочествопринцесса Иустиния сама пожелала ходить в школу при дипломатическом корпусекоролевского дворца. Там учились дети королевских послов, министров и прочихвысоких вельмож. Юта и раньше приходила туда, когда занималась с гувернанткамии домашними учителями. В этой школе она всегда сдавала годовые экзамены. А внынешнем году решила проучиться весь пятый класс вместе с другими с девочкамисвоего возраста. (В школе при посольстве было установлено раздельное обучениемальчиков и девочек, и в классе принцессы Юты были, естественно, однидевчонки).

В последнее время Юта старалась вести себя какможно более солидно и сдержанно, "по-взрослому". У её сестры Магдынесколько месяцев назад родился хорошенький мальчик, племянник Юты, и принцессатеперь вживалась в роль строгой тётушки.

Юта перестала устраивать шалости, бегать ииграть в саду, проводя турниры в свою честь между сыновьями садовника идворцового повара. Её наряды стали более строгими, а речь медленной и разумной.Короче, по выражению её любимой тётушки, принцесса "чахла от сознаниясобственной значимости".

Родные посмеивались над Ютой, но её игре в"мудрого старца" не препятствовали, ожидая, когда ей самой этонадоест.

Войдя в нижнюю галерею дворца, Юта сразусвернула в Библиотечный коридор, откуда был самый короткий путь к её комнатам.Кроме того, в этой части галереи шёл ремонт, и можно было не бояться встретитьтам толпы придворных, каждый из которых, конечно, тут же начнёт расспрашивать опричине её дурного настроения. Этого Юте сейчас совсем не хотелось.

Но, уже вступив в коридор, сверкавший своимослепительным новым полом из гладких плит и свежеустановленным подвесным потолком,Юта сообразила, что все более-менее значительные придворные лица сегодня должныприсутствовать на торжественном обеде в мэрии. Поэтому, риск встретить водворце кого-нибудь кроме слуг, значительно понижался.

Юта очень удивилась, когда, пройдя несколькоповоротов и лестницу Библиотечного коридора, она увидела у высокого окна,выходящего во дворик Круглой Башни, знакомую фигуру.

 — Юрген? А что ты здесь делаешь, разве ты непоехал со всеми в мэрию?

 — Привет, племянница. Я был там утром, нопотом возникло одно срочное дело. Пришлось покинуть высокое собрание в мэрии.Впрочем, после окончания официальной части, я бы сбежал в любом случае.

 — И где ты был?

 — В германском посольстве. Проторчал тампочти пять часов, выслушивая всякие бюрократические глупости. Вообще, сегодняна редкость неудачный день.

— Если человек правильно организует своёсознание, он всегда найдёт повод для радости, — нравоучительным тоном изреклаЮта.

Дядя лукаво посмотрел на неё.

 — И как, сама уже нашла этот повод?

Юта нахмурилась:

 — Я как раз думаю над этим.

 — Враньё, ты думаешь совсем о другом. О том,что всё вокруг плохо и трудно представить, что может быть ещё хуже.

Принцесса широко распахнула глаза:

 — Как ты узнал?

 — Просто я думаю о том же.

Юта тяжело вздохнула:

 — Ты прав. Мне надо с тобой серьёзнопоговорить.

И она прислонилась к подоконнику рядом сосвоим дядей. Глядя на тихий дворик Круглой Башни, дядя и племянница завелиразговор о жизни.

 — Знаешь, многие девочки в моём классе ужевсерьёз думают о замужестве и рассуждают о многих финансовых выгодах, которыемне не понятны, — сказала Юта. — А мне, почему-то, это совершенно не интересно.Я не возражаю им, но сама думаю, может быть, я неправильно расту? В моёмвозрасте пора уже думать о будущем.

 — Даже в тех культурах, где разрешаются оченьранние браки, девочки всерьёз задумываются о семейной жизни хотя бы лет сдвенадцати. Так что, время у тебя ещё есть. Целый год можешь не волноваться.

 — А Линде уже двенадцать, — вздохнула Юта. —И она на две головы выше меня.

 — Да на своих шпильках она и меня на головувыше! — засмеялся Юрген. — Линда это которая? Дочь французского консула? Явидел её на одном из наших приёмов.

 — Вот видишь! И запомнил с первого взгляда!

 — Нет, с первого слова. Я её, возможно, незаметил бы, но твоя мама показала на высокую черноволосую девицу рядом сфранцузским консулом и сказала, что это твоя одноклассница! Я очень удивился,потому и запомнил.

 — Но ты не можешь отрицать, что Линда —красивая. У неё одухотворённое лицо, так все говорят.

 — Лица я не видел, слишком толстый слойкраски. Но, возможно, ты и права.

 — Она высокая, стройная, длинные тёмныеволосы, нежный голос, — не унималась Юта. — В нашем классе Линда — настоящая"прима". Все мечтают хоть немного походить на неё. А я — совсем не то…

Юта с отвращением взглянула на своё отражениев стекле: светленькая, круглолицая, довольно плотная принцесса. Ничегоособенного.

Юрген пожал плечами, не понимая огорченияплемянницы.

 — Ну, я могу возразить тебе чистоисторически: ты ведь согласна, что твоя мать, твоя тётя и твоя старшая сестрасчитаются в числе первейших красавиц в европейских царственных семьях. Значит,можно предположить, что лет через десять и ты займёшь место в этом ряду.

 — Ого, через десять!

 — Ты хочешь быстрее? Пожалуйста! То, что тыописываешь как красоту, это всего лишь "эффектность". Человекнадевает на себя маску красавца или красавицы и ведёт себя так, чтобыпроизвести как можно больший эффект на окружающих. При этом он катастрофическинесвободен. Он играет роль и многого не может себе позволить, иначе он разрушитобраз. Представь себе Линду не накрашенной, просто одетой и говорящейнормальным голосом, а не тоном девочки, играющей в принцессу, и ты поймёшь, чтоона гораздо более обыкновенная, чем ты, Юта. Она старается внушить всем, чтозаслуживает высокого звания, что она исключительная. Так делают многие. А ты,обладая высоким званием, никогда им не хвастаешь.