Жена тёмного князя

Глава 1

— Аська, как это ты не придешь?! — возмущенно завопил Лелька, так громко, что у меня затрещал динамик в телефоне. — Да я же для тебя старался! Ты даже не представляешь чего мне стоило организовать выставку в усадьбе Голубевых! Я их больше месяца обхаживал! Там такая роскошная старина. Я клянусь, Ась, ты будешь в восторге!

Лелька продолжал орать в трубку, а я, отодвинув телефон от уха, обреченно слушала его вопли. Я на самом деле любила историю, и старинные усадьбы, но провести несколько часов рассматривая холсты с пятнами кетчупа, горчицы и пролитой кока-колы, которые Лелька гордо называл картинами, было сродни жестоким средневековым пыткам. Самое удивительное, что другу детства удавалось довольно неплохо зарабатывать, продавая эти «картины» толстосумам, приезжающим к нему со всей России.

— Опять Лелька? — на кухню вошел Борис, мой нынешний бой-френд, и чмокнув в щеку, прошептал, — а усадьба на самом деле роскошная. Давай поедем. Я героически возьму на себя Лельку и его картины, а ты погуляешь по дому, посмотришь. Там на самом деле чувствуешь дух истории… тебе понравится… и платье заодно выгуляешь…

— Борис?! — Лелька непостижимым образом услышал тихий шепот и тут же переключился на Бориса, — Борис, скажи ей! Другого шанса не будет, Аська! Это же частная территория. И туда никого не пускают. Всю жизнь потом жалеть будешь!

Борис смотрел на меня с совершенно обезоруживающей улыбкой. И я сдалась…

— Ну, хорошо, Лель. Мы приедем. Но ты должен пообещать, что не будешь заставлять меня млеть и восторгаться.

— Обещаю! — выдохнул Лелька и довольно расхохотался, — я студенток с художки позвал, будет кому пищать от восторга и развлекать гостей.

Об усадьбе Голубевых в нашем городе знала каждая собака.

Чуть больше века назад приехал в наш край некий высокопоставленный чиновник. На руках у него была купчая на кусок земли от края города до самой реки. Обошел он свои владения и решил построить дом на вершине высокого холма, лысую макушку которого даже сейчас было видно из любой точки окрестностей. У горожан это место считалось нечистым. Очень уж часто там пропадали люди.

Страшные городские легенды чужака не остановили, и через несколько лет на горе вырос роскошный особняк в европейском стиле. Правда, сам Голубев пожить там не успел, случилась революция и все семейство спешно укатило за границу.

А особняк, оставшийся без присмотра, потихоньку разваливался и приходил в упадок. В конце девяностых объявился потомок рода Голубевых с документами, в которых черным по белому было написано, что земля и дом теперь принадлежат ему. Он привел в порядок родовое гнездо, и стал приезжать сюда пару раз в год. Все остальное время усадьба пустовала, но иногда там устраивали мероприятия вроде Лелькиной выставки.

Мы с Борисом нарочно приехали чуточку раньше, пока Лелькины потенциальные клиенты не заявились смотреть на художественные пятна.

— Аська, — Лелька, помогая мне вылезти из машины, довольно зацокал, — выглядишь роскошно. Знаешь, ты очень впишешься в обстановку… Слушай, — он умоляюще взглянул на меня, — а может ты все же немножко пообщаешься с гостями, а? Ну, очень уж у тебя вид подходящий!

Я рассмеялась и крутанулась на месте, позволяя рассмотреть себя со всех сторон. Да, Лелька был прав. Фасон моего платья полностью был скопирован с нарядов девятнадцатого века. Именно о нем и говорил Борис, когда уговаривал меня поехать на выставку.

— Нет уж, — он подошел и легким, почти незаметным движением, заключил меня в объятия и с улыбкой взглянул на Лельку, — даже не надейся. Мы обещали оставить ее в покое, чтобы она могла спокойно побродить по дому. А ты знаешь, приятель, я свое слово держу. — Он подмигнул мне и, подхватив под локоток, повел к высокой мраморной лестнице парадного входа.

— Спасибо, — улыбнулась я Борису.

— Пожалуйста, — кивнул он. А потом добавил тихо, — ты же знаешь, Ась, ради тебя я готов на все. Даже на то, чего старательно избегал всю свою жизнь…

Я ничего не ответила, только сильнее сжала его руку. Мне было понятно, о чем он говорит. Так получилось, что мы оба, дожив до сорока с гаком лет, так и не обзавелись семьей. А сейчас, через год после нашей встречи я впервые в жизни была уверена, что хочу провести всю свою жизнь с этим человеком. И, судя по всему, он тоже… в груди сладко замерло.

Лелькины «картины» встречали нас буквально с порога. Они висели в простенках между высокими витражными окнами просторного фойе, стояли на подставках вдоль стен, прикрывая от гостей хозяйские диваны, столики и кресла. Все же я зря наговаривала на друга детства. Вкус у Лельки был отменный. Несмотря на нелепый по своей сути вид, художественные пятна соуса и горчицы непостижимым образом вписывались в интерьер. И я поняла, почему Лелькины покупатели приезжали к нему снова. Мне даже захотелось пройти и посмотреть картины. Но вокруг них щебетали и восторженно попискивали длинноногие молодые студентки художественного колледжа в коротких, на грани приличия, мини-платьях в облипку. Рядом с ними в свои сорок, да еще в наряде из позапрошлого века, я буду выглядеть выжившей из ума старухой, пропахшей нафталином.

— Ну, все, Ась, — Борис обнял меня, чмокнул в щеку и, выпустив из объятий, подтолкнул в сторону коридора ведущего вглубь дома, — иди. Оглядись. Когда все закончится, я тебя позову…

Я улыбнулась, послала Борису воздушный поцелуй, и быстро, чтобы никто меня не увидел, прошмыгнула в темноту.

Дом, и правда, был старый. В его реставрацию владелец вбухал огромное количество денег. Даже в отделке он не использовал ни пластик, ни синтетику, только теплое дерево, холодный серый гранит, белый с легким блеском мрамор… Даже стены были обиты натуральным шелком. Я осторожно провела ладонью по гладкой прохладной поверхности, чтобы удостовериться, что зрение меня не обманывает. Хотя возможно, это просто очень хороший искусственный шелк…

Я шла по темным коридорам, и мне казалось, что здесь даже воздух пахнет исторически достоверно. Едва заметный аромат горячего воска, дымная горечь только что потухшего камина, легкие нотки первой осенней сырости в давно нетопленом доме. Август в этом году выдался довольно прохладным.

Вычурно украшенные резьбой двери по обеим сторонам коридора манили, обещая чудесные интерьеры, но я сначала дошла до конца и выглянула на улицу из-за тяжелой, бархатной портьеры. Я была уверена, что увижу двор, в котором стоят автомобили приехавший гостей, но перед усадьбой было