первое время, инструменты и семена. Борис надеялся, что у него получится вспахать землю и посеять пшеницу. А я по его замыслам, должна была вести хозяйство и растить овощи в огороде.

Лошадей пришлось отдать на растерзание нежити в первую же ночь. Видимо, переход через магические барьеры сказался на моем состоянии не самым лучшим образом, и я снова ушла на закате. И Борис предпочел спасти меня, а не животных.

Но на этом злоключения не закончились. Лето выдалось дождливое и холодное. И как Борис не старался, продукты в телеге быстро пришли в негодность. Мешки с мукой, крупой и семенным зерном промокли и сгнили, вяленое мясо отсырело и завоняло, сырные головы обильно поросли ядовитой плесенью. Остались только слегка покрывшиеся ржавчиной, но ни разу не пробовавшие землю, плуг, сеялка, косилка и все остальное по мелочи. Впрочем теперь все это лежало мертвым грузом, планы моего мужа о пахоте накрылись медным тазом, потому что лошадей у нас больше не было.

К счастью, в мертвых землях, заселенных нежитью, животные, птица и рыба водились в изобилии. Поэтому охота и рыбалка стали основным способом добычи пропитания.

Вот так мы и жили… Нам надо было продержать три года. Через три года, мой муж сможет подать Светлейшему князю прошение о помиловании.

И чем больше проходило времени, чем лучше я себя чувствовала, тем яснее понимала, что-то в моей жизни не так.

Чем больше у меня становилось сил, тем сильнее менялся мой характер. С каждым днем мне все труднее было быть милой, тихой и послушной. Я с трудом сдерживалась, чтобы не возражать Борису, не требовать немедленно выпустить меня на улицу. Я уже почти год не видела дневного света, и мне это совсем не нравилось.

Иногда у меня стали появляться мысли, что нет никаких Пределов, никакой нежити и прочего бреда. А Борис — маньяк, который похитил меня и силой удерживает в заточении. Но он не допускал никаких поползновений в мой адрес. Даже не намекал. А это слишком странно для маньяка.

К тому же я откуда-то знала, что он не врет. Просто вокруг меня совсем другой мир, не тот, к которому я привыкла. И это там было магии, не было нежити и Пределов, а здесь все это есть.

Это объясняло, почему я болела так долго и тяжело. Если я на самом деле попала из другого мира в этот, то мой иммунитет оказался незнаком с местными инфекциями, вирусами и прочими недугами. Никакой магии, которая защищает людей в этом мире, у меня тоже не было. И если бы не Борис, то я умерла бы в самый первый день.

К весне я начала вставать с постели и тихонько бродить по домику, покачиваясь от слабости. Я вспомнила уже почти все свое прошлое. Единственное, что не давало мне принять мои воспоминания полностью — это Борис. Я точно знала, он был там со мной в моем мире. Я помнила, как проводила с ним время и собиралась за него замуж.

Однако он говорил, что впервые увидел меня в МУПе. И это несоответствие сводило меня с ума.

Но однажды ночью мне приснился сон. Встревоженный Лелька разговаривал с кем-то по телефону, а бледный до синевы Борис метался по темному коридору, лишь отдаленно напоминающему тот, в который я попала из гостиной, открывал двери и звал меня:

— Ася! Аська! Выходи! Это уже не смешно! Слышишь?! Аська! Ася!

Он обошел весь дом, заглянул даже на чердак, но все было бесполезно. Меня нигде не было.

Борис вышел в гостиную, плюхнулся на хозяйский диван, не обращая внимания на запрещающие таблички и схватился за голову.

Хмурый Лелька, кусая губы, присел рядом.

— Голубев сказал, что в их семье ходит легенда, будто прямо перед революцией в этом доме пропала сестра его прабабки. Поэтому они отсюда и уехали. Но он не верил в эти сказки. Но теперь, — Лелька развел руками, — он тоже встревожен…

Борис ничего не ответил. Он смотрел в одну точу, упрямо сжав губы. Он все равно не верил Голубеву. И Лельке. Никому. Не верил во всю эту чушь. Он будет искать ее. Будет искать до тех пор, пока не найдет…

В стороне сгрудились девочки-студентки. Они о чем-то перешептывались и тихо хихикали. И рядом с ними стояла девица, которой раньше здесь не было. Такая же длинноногая, с модной короткой стрижкой и ярким макияжем. Но было в ней что-то такое, что сразу выдавало чужачку.

Она подошла и присела рядом с Борисом. Положила ладонь на его плечо. А когда он удивленно повернулся, улыбнулась и представилась:

— Привет, меня зовут Арсения. Могу я чем-нибудь вам помочь?

Незримые магические нити протянулись, связывая ее и моего жениха. В глазах Бориса вспыхнул потухший было огонек.

— Можете, — улыбнулся он и встал протягивая руку девице, — меня зовут Борис и мне нужна компания на сегодняшний вечер…

Девица обворожительно улыбнулась и вложила ладошку в его ладонь.

— Борис, — не выдержал Лелька, — а как же Ася?

Но он даже не услышал. Влюбленно смотрел на ведьму и улыбался. Ему я больше была не нужна. И, не обращая внимание на растерянного Лельку, парочка, крепко держась за руки, пошла на выход. Они были уже в дверях, когда Арсения повернула ко мне голову и одними губами произнесла:

— Теперь он мой, — и расхохоталась, показывая белоснежные зубы.

Я проснулась в слезах. Теперь-то я понимала, что Борис, который прямо сейчас лежит рядом со мной, совсем не тот человек, которого я любила и люблю до сих пор. Он самозванец, занявший его место.

— Арсения? — встревоженный мужчина поднял голову и уставился на меня вопросительно, — что случилось?

Но я ничего не могла сказать. Теперь я вспомнила все и больше не видела в нем того, кому можно доверять. Ведь все это был самообман.

Муж попытался меня обнять и прижать к себе, чтобы успокоить, но я невольно шарахнулась от него так, что чуть не упала с кровати. Он чужой. Теперь я знала это абсолютно точно. Он не тот человек, которого я любила и с которым хотела прожить всю жизнь.

— Ты что? — удивился он, — тебе что-то приснилось?

Я кивнула, старательно отодвигаясь на край кровати.

— Это всего лишь сон, — улыбнулся он, — спи, ничего не бойся. Я же рядом…

Он заснул, тихо посапывая. А я лежала, пялилась в темноту и думала, что мне теперь делать. Все было сложно.

Больше всего мне хотелось сбежать. Я вспомнила, как пыталась спланировать побег до того, как