И добавила мысленно, я сейчас ему устрою.

Мужичок обрадовался и, подхватившись, засеменил впереди меня, постоянно оглядываясь, чтобы удостовериться, что я иду за ним.

А я шла и сердито думала, что Борис совершенно напрасно выложил за весь этот маскарад кругленькую сумму. Если судить по объему исторической реконструкции, которую ему пришлось провести, чтобы организовать незабываемый вечер, мы могли бы на эти деньги скататься на недельку в Париж. И неизвестно, что привело бы меня в больший восторг: предложение в самом романтическом городе мира или весь этот фарс.

Мы поднялись по крыльцу и мужичок распахнул передо мной высокую и широкую двустворчатую дверь, из которой пахнуло прохладой и какой-то затхлостью. Наверное, это было какое-то заброшенное здание, который Борис превратил в средневековый МУП.

— Входите, — радостно провозгласил он, пропуская меня внутрь, — вас там ждут…

Я кивнула и сделала шаг вперед, там в темноте я увидела высокую массивную фигуру Бориса, рядом с которым стояла еще одна фигура пониже. Я бы приняла его за Лельку, но это был какой-то совершенно необъятный толстяк.

Дверь позади меня захлопнулась. Внутри было довольно темно, единственный источник света находился где-то впереди по коридору, и сейчас я не видела лица тех, кто встречал меня. Возможно, когда глаза привыкнут…

— Ты слишком долго, — заявил недовольно низенький и добавил тоном не терпящим возражений, — надеюсь, князь Борис сможет тебя приструнить, раз уж ни твой отец, ни я, не смогли этого сделать!

— Даже не сомневайтесь, — чужим голосом ответил тот, которого я приняла за Бориса, хватая ладонь, которую я машинально протянула ему.

Я в ту же секунду поняла, что происходит что-то нехорошее и попыталась выдернуть руку и сбежать. Но стальная хватка чужака не оставила мне ни единого шанса. Холодок пробежал по позвоночнику: я, как полная дура, пошла черт знает куда, черт знает с кем… И происходящее сейчас мне совсем не нравилось.

— Что здесь происходит?! — спросила я спокойно, стараясь не показать, что мне стало страшно.

Если этот бред организовал Борис, а у меня все еще оставалась надежда, что это так и есть, то я, пожалуй, попрошу, чтобы в нашей семейной жизни больше не было никаких сюрпризов.

— Наша свадьба, мадемуазель, — спокойно ответил мне чужак, сжимавший мою руку.

— Что?! — выдохнула я, изо всех сил пытаясь освободиться от захвата, — да, я вас даже не знаю!

В моем голосе, несмотря на все мое старание, были слышны истерические нотки. Свадьба?! Какая еще, к чертям собачьим, свадьба?! Борис совсем сбрендил?!

— Арсения, — снова вмешался толстяк, — прекрати истерику! Я уже все решил. Все документы подписаны и ритуалы закончены. Вам осталось только пройти под венцом. И ты сделаешь это, даже если князю придется вести тебя силой. Я уже устал от твоих выходок! Князь, — обратился он к чужаку совершенно спокойно, как будто бы речь не шла о человеке, — хватайте ее…

— Не смейте! — крикнула я, изо всех сил дергая руку, чтобы освободиться. — Я никуда не пойду с вами! И не надо мне угрожать! И я не Арсения! Я же говорила вам! Меня зовут Ася!

Мне уже было все равно, что здесь происходит. Я просто хотела как можно быстрее сбежать. Если это Борис решил так подшутить надо мной, то я слишком плохо знаю потенциального жениха, чтобы соглашаться на его предложение руки и сердца. Неизвестно, что ему придет в голову в следующий раз. А жить на пороховой бочке мне не хочется.

— Мадемуазель, — в голосе чужака слышалось досада, — не стоит устраивать трагедию. Вам ничего не грозит. Я очень хорошо контролирую свою тьму…

И он меня, конечно, не выпустил. Наоборот, рванул так, что я впечаталась в мускулистую грудь, и, подхватив на руки, потащил куда-то в темноту, не обращая внимания на мои вопли и попытки освободиться.

Рядом семенил толстячок и причитал:

— Арсения, князь Борис очень хорошая партия. А все страшные рассказы про тьму всего лишь бабские сказки. Забудь про них. Я никогда бы не отдал тебя тому, кто может угрожать твоей жизни. Как бы там ни было, а я твой дядя и желаю тебя счастья.

Психи… Мамочки мои… они полные психи! Я еще никогда за все свои сорок с хвостиком лет не оказывалась в такой ситуации. Я даже психов вблизи ни разу не видела. Меня всегда окружали адекватные люди… А по сравнению с этими даже Лелька был разумным и уравновешенным человеком.

С психами лучше не спорить. Им лучше не возражать. Иначе можно спровоцировать агрессию. А пока они, к счастью, вели себя вполне мирно. И я замерла на руках «князя»… не вечно же он меня нести будет. Он и так намного сильнее меня, а в приступе агрессии и вовсе свернет мне шею, как куренку… Надо действовать хитростью.

— Вам, наверное, тяжело, — улыбнулась я через силу, — отпустите. Я сама пойду.

— Ничего, мне не тяжело, — буркнул «князь Борис». А второй подхватил:

— Арсения, твои штучки больше не пройдут! Князь, эта девица уже дважды сбежала из-под венца, не верьте ее словам.

В этот самый момент мы дошли до комнаты в которой ярко горел свет. После темноты коридора я рефлекторно зажмурилась. Я думала, что здесь наш путь закончится, но нет, князь продолжал куда-то идти. Комната оказалась проходной, и через пару секунд мы вышли с другой стороны в такой же темный коридор.

Я открыла глаза и заморгала. Впереди была точно такая же двустворчатая дверь, через которую я вошла в это здание.

— Ну, вот и все, — довольно выдохнул толстячок. — Свершилось…

Князь ничего не ответил, просто толкнул дверь и вышел во двор.

Здесь снова стояла карета… только не та, на которой мы приехали, а другая. Гораздо больше похожая на микроавтобус, чем на карету. И даже лошадей в упряжке было не одна, а шесть. Князь спустился по лестнице, дошел до кареты, осторожно поставил меня на землю и… отпустил.

Я рванула прочь к воротам. Они были распахнуты во всю ширь и за ними был то ли парк, то ли лес… Неважно. К людям я выйду, главное, сбежать от психов.

Но мне не удалось. Толстячок оказался шустрее и перегородил мне дорогу. Он строго взглянул на меня.

— Арсения! — в его голосе слышался металл, — не смей! Твой побег уже ничего не изменит! Теперь ты жена князя Бориса. И он все равно найдет тебя по браслетам!

Никаких браслетов у меня не было. Но я машинально кинула взгляд на запястья… голова закружилась. В горле