Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чёрт тебя дери, а я уже подумал, что это конец.
– Нет, конечно… Спасибо, Илья… Дело ведь не в том, что ты бы мог или не мог меня спасти, а в том, что среди всех остальных, кто орал на меня, пытался бросить в меня камнем, ненавидел и даже убивал, ты первый, кто проявил ко мне заботу… Первый, кто просто прижал к себе и был готов разделить последние моменты жизни вместе… Просто знай, что это невозможно забыть.
– Ты ведь сама меня всегда сопровождаешь и выручаешь в трудную минуту… Как и сейчас…
– Ты убил человека, не так ли?
– Да… И, честно говоря, даже когда всё мое тело орало от боли, мне не было так плохо как сейчас.
– Крайне важно, чтобы ты сейчас выслушал меня очень и очень внимательно. Когда ты убиваешь впервые, то даже одна мысль об этом вызывает у тебя самое жуткое отвращение в твоей жизни. Факт того, что ты прекратил чьё-то существования – очень страшен. Но пойми, есть такие люди, которые как бы ты ни старался их изменить, как бы ты ни пытался пролить хоть чуточку света в их извращённые и тёмные души, ты ничего толком не сделаешь. В этом случае выбор только один, и ты сам понял какой. Тот, кого ты убил, не был семьянином, не был хорошим человеком. Он был убийцей и разбойником, не чурающемся даже похитить ребёнка. То, что ты сделал – правильно, и если ты станешь нашим защитником, то тебе придётся и убивать, и очень много раз. Тебе придётся смириться либо с этим, либо с тем, что ты не способен к такому поступку. Решай сам.
– Мне просто нужно время. В тот момент я собой не управлял. Мною двигало тело, но не душа. Я не хотел его убивать. Однако ты права. Они очень жестокие и страшные люди. У них никогда не может быть семьи. Вот у Николая была семья… Стой… Девочка! Она ещё может быть здесь.
– Чёрт!
Втроём они ринулись к сгнившему дому, рядом с которым лежало слишком много неподвижных тел для такого тихого места. Как только они подбежали, то увидели маленькую девочку, сидящую у бездыханного тела Николая. Илья тут же устремился к девочке, но та сразу отскочила на землю с диким криком, увидев здорового амбала, который, как ей казалось, ни с того ни с сего начал бежать в её сторону. Однако Илья тут же остановился и начал постепенно успокаивать девочку, протягивая руки в её сторону:
– Спокойно-спокойно. Всё закончилось. Мы тебя не обидим, обещаю.
– Папа…
– Твой папа, он…
– Что вы с ним сделали?! – продолжила кричать девочка, – зачем вы его убили?
– Это были не мы, я клянусь. Его убили эти очень злые люди, но теперь тебе уже ничего не будет угрожать. Ты ведь Василиса, да? Твой папа нам про тебя рассказал. Он рассказал как сильно тебя любит, и как много ты для него значишь. Теперь запомни эту мысль и пойми, что твой папа до конца был готов пойти ради тебя, и если ты любишь его так же, как он тебя, то ты должна найти в себе силы отпустить его. Он всегда будет тут, рядом с тобой. Не пройдёт ни дня, когда он покинет тебя, понимаешь?
– Да… Я понимаю… Те дяди… Они…
– Что они делали?
– Они… они… сильно связали мне руки, мне было очень больно. Они кричали на меня и смеялись надо мной. Говорили, что убьют меня, когда папа вернётся с деньгами. Когда они убежали, я вырвалась, но мои ручки…
Илья посмотрел на тощие, как веточки, руки Василисы и увидел тёмно-фиолетовые синяки на них, а также синяки были на ногах и несколько на голове
– Вот ублюдки! Твари! Звери! Нет! Зверь бы так никогда не сделал, они ещё хуже!
– Илья, успокойся, – молвила Жар-птица.
– Те, что живы… они…
– Вряд ли они вообще поднимутся. Думаю им до конца дней только и смотреть как дни сменяются годами, пока сами будут заперты в плену своего тела.
– Они это заслужили. Жар-птица, исцели её прошу тебя.
– Конечно.
Птица вновь выплеснула целебную волну и синяки на теле Василисы быстро исчезли.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Илья.
– Мне теперь уже не больно! – Василиса посмотрела на Жар-птицу, – Какая чудная птичка! Спасибо тебе!
– Пожалуйста, – ответила слегка засмущавшаяся птица.
– Так что, Василиса, у тебя получится нам поверить?
– Папа говорил, что незнакомым верить нельзя, но вы не такие как они, вы лучше!
– Тогда позволь помочь тебе встать.
– Я и сама могу! – сказала Василиса, подскочив на месте.
– Хорошо, тогда что будем делать дальше, Жар-птица?
– Решим что, а пока давай ты её прокатаешь на своём коне. Василиса, не хочешь покататься?
– Какой красивый! – зачарованно ответила Василиса, – я таких лошадок ещё не видела!
– Давай помогу залезть, – сказал Илья, – его, кстати Бурушка зовут.
– Красивое имя!
Конь довольно фыркнул. Бурушка всегда был резвым и игривым жеребцом, и почти никто не мог справиться с его пылким характером. Однако сейчас он стоял неподвижно, как скала, чтобы Василиса с него не свалилась.
– Василиса, побудь пока с этой чудной птичкой, а мне надо сделать одно дело.
– Да, сейчас дядя Илья к нам вернётся.
Вдруг Илья сова услышал голос птицы у себя в голове:
– Что ты хочешь сделать?
– Её отец. Его надо где-то похоронить. Да и ей лучше не смотреть на него. Видишь, как она взгляд отвести не может? Займи её, а я пока закопаю тело там, на краю обрыва.
– Будет сделано.
Жар-птица начала показывать Василисе невероятные трюки и фокусы с огнём, пока Илья быстро закинул на себя тело Николая и незаметно пробрался сквозь деревья. Он добрался до того места, где сам только что был. Голыми руками он вскопал могилу, положил туда тело и зарыл землю. Предварительно он аккуратно достал стрелу из головы отца Василисы, а когда уже зарыл могилу, то воткнул стрелу прямо в почву. «Николай, мы позаботимся о твоей дочери, обещаю», – сказал Илья напоследок.
Сын Иванович вернулся к друзьям и сказал:
– А вот и я! Ну, что, Василиса, в путь!
– А где папа?
– Он уже теперь там, в другом мире, но всё ещё с тобой. Слушай, а у вас дома есть какие-то важные для тебя вещи?
– У нас только мы с папой и были. Нет дома ничего.
– Хорошо, тогда вперёд.
Глава 9: Добрые люди.
Илья залез на Бурушку и уселся