— Извините, — еще раз повторила женщина и прошламимо.

— У нее линзы, — наклонившись ко мне, прошепталаОльга, видя, что я продолжаю смотреть вслед женщине. — Впечатляет, нотакого цвета глаз в природе не существует, поневоле заподозришь подделку.По-моему, генеральша уже набралась.

— Генеральша? — проявила я интерес.

— Ага. Муж у нее заместитель нашего Поспелова. Такоймужик, красавец, одним словом, все девки у нас по нему с ума сходят, а женаявно с приветом, к тому же любит водочку. Вот скажи, почему в жизни всегда всепо-дурацки: у хорошей бабы муж ни рыба ни мясо, а если парень стоящий, такнепременно женится на какой-нибудь чертовке…

"Бутылочная” женщина, лавируя в толпе граждан,ожидающих сигнала занять места за столом, подошла к высокому мужчине и взялаего за локоть. Мужчина стоял ко мне спиной, но я сразу же его узнала и, честноговоря, едва удержалась на ногах, не от нахлынувших чувств, естественно, а от неожиданности.Герой моего курортного романа оказался моим земляком и все это время обреталсяпо соседству! Вот уж действительно невероятное совпадение.

Валера повернулся к женщине, и меня оставили всякиесомнения.

— Кто это? — кивнула я. Ольга улыбнулась.

— Это и есть наш генерал, Акимов Валерий Федорович.Скажи — красавец?

— Точно, — хмыкнула я. Народ направился к столам,а я, шепнув Ольге:

— Мне нужно в туалет, — торопливо ее покинула.

Встречаться с Валерой мне не хотелось. Он так старательнособлюдал свое инкогнито, что я всерьез опасалась, как бы дяде не сделалось худопри виде залетной подружки. Конечно, должность он занимал немалую, и желаниедержать свои амурные дела в секрете было понятным.

Имелась еще одна причина, по которой я решила избежатьвстречи: я считала, что в Геленджике он поступил со мной по свински и я вовсене обязана улыбаться и делать вид, что мы незнакомы, а нарушать его инкогнитоне собиралась. Короче, мне следовало покинуть ресторан и забыть про этувстречу. Именно так я бы и поступила, но имелась одна загвоздка: номерок на моюшубу лежал в сумке у Ольги, и, чтобы взять его, мне необходимо было вернуться взал. Делать этого мне очень не хотелось, оттого я устроилась в туалете наподоконнике в надежде, что подружка заметит мое отсутствие и решитпоинтересоваться, в чем дело. На это у Ольги ушло никак не меньше сорока минут.Она влетела в туалет и, увидев меня, испуганно спросила:

— Ты чего здесь?

— Живот болит. Видишь, страдаю.

— О господи. У меня и таблеток с собой никаких.

Сейчас у девчонок спрошу. Очень худо? Съела чего-нибудь?

— Ага. Пельменей в столовке. Слушай, принеси мненомерок, я домой поеду.

— Ну надо же, — сокрушалась Ольга. — Такплохо, да? Может…

— Ольга, я еле сижу, давай номерок и вызови такси.

— Хорошо, хорошо, я тебя домой отвезу.

— Еще чего! Я что, при смерти? Отдыхай.

Ольга вызвала такси и принесла номерок. Одеваясь передзеркалом, я почувствовала чей-то взгляд и увидела, как по лестнице спускаетсяАкимов. Подхватив сумку, я торопливо направилась к выходу, но опоздала, путинаши не могли не пересечься. Я равнодушно мазнула взглядом по его лицу иускорила шаги. Встреча произвела впечатление — он самым нелепым образом замерпосреди фойе, а потом позвал:

— Алла.

Я не обернулась, решив оставить его в убеждении, что оношибся, но тут открылась входная дверь и влетела Ольга.

— Такси внизу. Может, все-таки тебя проводить?

— Отдыхай, — прошипела я, но Ольга плелась со мнойк машине.

На следующий день она заскочила ко мне после работы сбольшим тортом.

— У нас сегодня короткая смена, — сообщила онарадостно. — Хотя и с утра мало кто работал… Классно вчера погуляли. Ядомой приехала в половине первого. Славка уже начал беспокоиться.

— Как его здоровье?

— Температура держится… А ты как?

— Нормально. Таблетки пью, так что торт неси домой.

— Ага. Слушай, к нам сегодня заходил Акимов и спрашивалпро тебя.

— С чего бы вдруг? — насторожилась я.

— Твоей фамилией интересовался, сказал, что ты оченьпохожа на дочь его приятеля, не твой ли отец в налоговой служит. Ну, я сказала,что предки и сестра у тебя живут в Самаре, а ты у нас журналист. Я в крайнейдосаде швырнула на стол ложку, которой мешала кофе.

— Ты чего? — удивилась Ольга.

— Помнишь, прошлой осенью я ездила в Геленджик?

— Ну…

— Я тебе не рассказывала. В общем, у меня был роман.Дней семь, потом любимый смылся, забыв попрощаться. Так вот, этот тип — твойАкимов.

— Валерий Федорович? — выкатила глазаОльга. — Не может быть, о, господи… Так ты поэтому вчера?.. Не могуповерить. Так ты что, не знала, кто он такой?

— Он по забывчивости не сообщил.

— Но ведь он у нас человек известный… Впрочем, тебе-тооткуда знать, его к нам перевели как раз прошлой осенью… Ты все больше пишешь окультурных мероприятиях и у нас в прокуратуре вроде ни разу и не была… Подуматьтолько, а он-то… в жизни бы не подумала… и вот тебе пожалуйста. Что ж этоделается на свете, никому верить нельзя, даже прокурорам.

— Пей кофе, — напомнила я, — и забудь просвоего Акимова.

— А он тебе нравился? — насторожилась Ольга.

— Еще как. Я два часа под дождем мокла, поджидая его, апотом в гостиницу неслась сломя голову. Одно слово: кайф… Если и были у меня кнему добрые чувства, то под дождем размокли.

— Ясно дело, кому, как не мне, знать: таких пакостей тыне прощаешь.

Я надеялась, что на этом разговоре дело и кончится. Но вближайшее воскресенье мы вновь встретились с Акимовым. Была презентация зановоотреставрированного здания краеведческого музея, и он находился в числеприглашенных, ну а я в числе журналистов. И началось. Судьба как будто нарочно сводиланас, за март и апрель мы столкнулись нос к носу по меньшей мере раз пять.

После одной такой встречи Акимов неожиданно позвонил.

— Прекрати все это, — сказал он резко, а я едва нематюгнулась от бешенства.

— У меня нет ни малейшего желания видеть твоюфизиономию, — сказала я зло. — Не обольщайся.