Конечно же, выбор здесь был лишь один.

— Я с тобой, — сказала она. — Но мы вляпаемся по уши, Флекс…

— Мы уже вляпались, в любом случае. Давай хотя бы сделаем верный шаг.

Охотница потерла свой жмущийся локоть. Это было безответственно, но, быть может, если они найдут Яну быстро, то никто и не заметит…

Она запихнула сомнения в дальние чертоги своего разума. Пусть они пока побудут там, сейчас ей нужно было быть толковой охотницей, той, что знает свое ремесло.

— У тебя есть предположение, куда она убежала? Какие-нибудь зацепки? — спросила она.

— Нет. Ничего не приходит в голову.

— Что ж… Возможно, я знаю, где начать…

Ее лазурные глаза обратились к костру.

* * *

Яна смотрела, как он выползал из логова среди рощи водорослевых деревьев. Его зеленая аура горела, но с каждым его шагом она все тлела. Кусая губы до крови, Яна помчалась навстречу экиру.

— Ирин! Ирин, я так виновата…

— Ты…

Он был так избит… На его чеканном теле не было места от синяков и ожогов. Поперек его груди был уродливый порез, Яна могла поклясться, что он сшивает сам себя! Порез выглядел словно жаждущий рот, жадно всасывающий все, что он мог, из зеленой ауры. Аура неотвратимо испарялась, и, похоже, рот будет голодать.

— Ирин, слушай, я знаю, что это моя вина! Я попробую все исправить… к-как-нибудь…

— Уходи… — он прохрипел, стреляя сердитым взглядом своих зеленых соколов. Ему было трудно держать глаза открытыми.

— Ага-ага, хорошая попытка!

Едва дыша, она схватила мускулистую руку Ирина. Ее дрожащие пальцы мяли его руку как тесто, будто бы ища решение. Ее индиго глаза пробудились, окрашивая туман космическими цветами. Ага, как красиво, но в чем смысл? Эти глаза были такими бесполезными, на них даже не было отметок. В них не было арканы, они не были способны ни на что, кроме сияния!

Ирин безэмоционально смотрел на нее. Она потерла его запястье. Она пыталась, действительно пыталась.

— Я… Я передам тебе свою эссенцию! Я знаю как! Я не лгу, я делала это много раз! В смысле, видела много раз… пару раз… Хладно-прохладно, да почему же это работает с советником Атро, но не с тобой?!

— Оставь меня. — Ирин пытался рявкнуть, но лишь разрывной кашель дошел из его горла.

Яна была на грани беспомощного скула. Ничего не работало, ну как она могла быть таким разочарованием? Ирин таял на ее глазах, она хотела бы просто швырнуть свою эссенцию в него, всю, если он так хотел, если бы только все сработало. Почему он не мог просто взять ее сам…

Девушка вздрогнула на месте как от удара током. Без слов, она начала расшнуровывать громоздкий наруч на ее правой руке. Ее пальцы спотыкались, она взглотнула, бросив взволнованный взгляд на массивную шею Ирина. С сердцем, словно моросящим дождем, она просто прислонила свое запястье к его бородатому подбородку.

— Что ты…

— Кусай меня.

— Что?

— Кусай меня! — она чуть не крикнула, со странным напряжением в ее груди. — Высасывай сколько нужно!

— Глупый ребенок, — проворчал экир сквозь зубы. — Ты потеряешь свой цвет.

Эти слова не обескуражили ее. Все, что они возвели в ней, это рвение.

— Кусай меня быстрее!

Она не сдержала приглушенный вскрик. Его зубы уже были внутри, воткнуты глубоко в ее кровоточащую кожу. С жарким дыханием, Яна таращилась на ее рану, на то, как она обволакивалась в блеске цвета индиго. Жажда Ирина будто бы сорвалась с цепи. Его глаза были полузакрыты, его губы жадно поглощали темно-синюю эссенцию словно материнское молоко. Яна таращилась без слов. Неисследованное ощущение захватывало ее.

Поначалу, не было разницы, но затем Ирин обрел сияние, его аура росла и росла. Девушка смотрела на одурманивающие призрачные волны, что текли сквозь его торс. Свечение росло с каждой секундой, индиго превращался в изумруд, от Яниных проколов в клыки Ирина. Волны превращались в прозрачное пламя, и вскоре она увидела, как ужасные ожоги высохли и обратились в пыль, сделав Ирина гладким как пальчики новорожденного.

Ее волнение превратилось в спокойствие. Ей было так хорошо, она едва замечала вдумчивый взгляд Ириных соколов. Она не смогла сдержать смешок, хотя он был немного запоздалым. Ее веки набрали немало веса.

— Держишься? — спросил Ирин, вытаскивая свои зубы.

— Ты имеешь ввиду… Ух… Да, со мной все в порядке! Голова немного кружится-тужится, в смысле, но…

— Странно.

— Оу, да ладно, в этом ничего такого! В смысле, мне, наверное, понравилось… но, но делиться эссенцией это нормально! Даже так…

— Ты осознаешь, сколько ты отдала?

— Крошечку-капельку? — она сказала с сонным прищуром, глазея на космические пары, что сочились из ее ран. Экир напротив был свеж как утренняя роса. Его тело пылало оставшимся огнем эссенции, и лишь дыры на его плаще напоминали о недавней битве.

— Неважно. Достаточно бреда для одной луны, — сказал Ирин, надевая капюшон. — Мы квиты. Уходи.

— Ох… Я… чувствую это… теперь… — мгновенно сказала Яна. Она простонала, теряя свое равновесие. — Ты прав, Ирин… похоже, я потратила слишком много эссенции…

— Ты же, черт возьми, несерьезно…

— Я потратила слишком много… Жизнь… покидает мое тело…

Воин безэмоционально таращился на увядающую Яну. Он таращился некоторое время, таращился немного дольше, возможно, до сих пор таращился, когда она закрыла глаза. И, наконец, тяжелый вздох покинул его губы.

Глава 3. Красивые Парни

Как и большая часть Зерейского Края, Поселок окружен безжизненными равнинами, водорослевыми лесами и темными болотами. Здесь, однако, я должен особенно отметить Плющевую Реку, что течет вдоль поселка от Четырех Башен. Как и с любым достаточно широким резервуаром, существует вероятность встретить фантазмы даже во время яркосвета.

— Признай, ты заинтригован нашим славным приключением!

— Я выкину тебя у Четырех Башен.

— Да-да.

Яна не чувствовала веса дороги — она была тем весом. Ее единственным бременем было не смеяться, ей было хорошо на плечах Ирина. Светлячки пели и танцевали в персиковой мгле, и Ирин даже не мог остановиться, чтобы насладиться. Экир был таким угрюмым типом. Он просто шагал вдоль лесной реки, держась подальше от ее засоренных водорослями берегов.

— Псс, Ирин.

— Что?

— Дай подержать эту сияющую штуку! — Он фыркнул в ответ. — Эй, я не сломаю, обещаю!

— Она уже сломана, дурында.

— Тогда зачем мы ее тащим?

— Зачем я тащу тебя?

— Ой, не жалуйся тут! Я даже не— Аааа!

Она упала вниз головой и прокатилась вдоль слизистого берега реки, остановившись около каких-то покрытых мхом костей. И пока из ее глаз летели звезды, Ирин