— Нет, просто я телепат, — зло буркнул Дронго ибросил трубку.

Было еще темно, когда к дому подъехали два автомобиля.Машины затормозили мягко, почти бесшумно. Из них, не торопясь, вылезли шестьчеловек.

Не сговариваясь, они направились к подъезду. Один из них,очевидно, старший, махнул рукой, показывая двум другим, чтобы они обошли дом спротивоположной стороны. А остальные четверо вошли в подъезд и началиподниматься по лестнице.

Один споткнулся и едва не упал.

— Тише ты, — зло приказал старший, — смотрипод ноги, раззява!

Группа поднялась на третий этаж и остановилась. Старшийкивнул одному из своих людей, чтобы тот позвонил. Парень послушно нажал кнопкузвонка.

Подождал несколько секунд и позвонил еще раз. За дверьюраздались медленные шаги.

— Кто там? — спросил кто-то неуверенным голосом.

— Свои, — хрипло сказал молодой человек, звонившийв дверь.

— Чего так рано? — удивились за дверью. — Ещесеми утра нет.

Послышался скрежет замка, и дверь начала медленнооткрываться. Старший махнул своим ребятам, и едва дверь приоткрылась, как ониворвались в квартиру.

Отлетевший к стене хозяин дома успел только растеряннопробормотать:

— Вы что, ребята?

Один из ворвавшихся без лишних слов шагнул к нему и, прижавк стене, два раза ударил ему в солнечное сплетение. Несчастный скорчился отболи.

Остальные нападавшие рассыпались по квартире, словноразыскивая здесь кого-то еще. Но в квартире, кроме хозяина, никого не было.Старший группы удовлетворенно кивнул, когда ему сказали, что в квартире большеникого нет, и подошел к хозяину.

Тому было лет пятьдесят. Очевидно, он вылез из постели, таккак корчился у стены босиком, в длинных темно-синих трусах и в белой мятоймайке, на которой виднелись две дырочки. Он совершенно не понимал, что нужнонападавшим Его втолкнули в комнату. Квартира была стандартная, двухкомнатная, вобычной «хрущевской» пятиэтажке. Хозяин дома отлетел к столу, едва не упав.

Старший снова подошел к нему и толкнул на стул.

— Ну что. Артист, узнаешь меня? — спросил он.

— Тебя не узнаешь… — прохрипел хозяин дома. Он всееще не пришел в себя, не понимая, что нужно ворвавшимся к нему людям. У негобыли дряблые руки старика и покатые сутулые плечи. На ногах топорщились редкиерыжеватые волосы.

— Зачем пришел, Митя, чего тебе здесь нужно?

— Адрес, — улыбнулся старший, наклоняясь кнему. — Мне нужен адрес твоего знакомого.

— Чей адрес? — удивился Артист.

— Серебрякова. Ты ведь его корешем был, должен знать,где он обычно останавливается в Москве. Ребята говорят, что вы даже недавновстречались.

— Ах вот оно что! — изумился хозяин дома. —Из-за этого твой сучонок меня ударил?

— И из-за этого тоже, — загадочно сказалМитя. — Ты ведь с ним по ресторанам ходишь? На какие деньги, Артист? Тывсегда все пропивал, а он до сих пор свой должок не вернул. За ним большиеденьги числятся.

— А мне какое дело? — огрызнулся Артист. —Меня кто приглашает, с теми и пью. — Он замер, поняв, что совершилочевидную ошибку. Этим высказыванием он лишь подтвердил подозрения ворвавшихсяк нему людей о том, что встречается со своим бывшим сокамерником.

Артист попытался подняться, но, увидев настороженные лицаворвавшихся к нему людей, махнул рукой. — Брюки принесите из спальни.

— Принесите, — разрешил Митя, и один из егобоевиков отправился в спальню. Через минуту он вышел с брюками в руках.

— Проверил? — спросил его Митя. Парень кивнул,бросая брюки. Митя схватил брюки на лету и привычно быстро ощупал карманы. Итолько потом отдал их Артисту. Хозяин дома чуть приподнялся на стуле, надеваябрюки. Потом спросил:

— А рубашку не принесете?

— Перебьешься, — разозлился Митя. У него былоплоское большое лицо с вдавленным носом. Большие уши, похожие на дваполукруглых блина, были прижаты к голове. Редкие зубы довершали его не оченьпривлекательный вид. — Адрес давай и кончай тянуть резину.

— Я с ним встречался в ресторане, — сказалобретающий уверенность хозяин дома. — Он не говорил мне, где остановился.

— И ты не спросил? — ухмыльнулся Митя.

— А мне это без разницы.

— И ты не знаешь, зачем он пожаловал? Что делает вМоскве?

— По делам, наверное, приехал.

— С кем приехал, ты тоже не знаешь?

— Мне без разницы, — упрямо повторилАртист. — Приехал, уехал — меня не касается. У меня после нашей встречизапой был. Ты ведь знаешь, какие у меня бывают запои.

— Знаю, — усмехнулся Митя. — А ты, сталобыть, ничего не знаешь. У тебя запой был, и тебе память отшибло. Зачем онприехал в Москву, не знаешь, с кем приехал и где живет — ничего не знаешь. Нупрямо ничего?

— Верно, — весело кивнул Артист. В следующуюсекунду он взвыл от боли.

Митя неожиданно резким движением обеих рук ударил его поушам. Хозяин дома закричал, хватаясь за голову.

— Кончай трепаться, — посоветовал Митя, — яведь тебе не зеленый сосунок. Где Серебряков?

— Иди ты… — простонал хозяин дома.

— И еще ругаешься, — удовлетворенно сказалМитя. — Давай по-хорошему, Артист. Где Серебряков обычно ховается и зачемон в столицу пожаловал? Давай говори, у нас мало времени.

— Я же тебе сказал, что ничего не знаю! — зловыкрикнул Артист.

Митя обернулся. Поняв взгляд старшего, один из его людейшагнул к Артисту и ударил того по лицу. Когда тот упал, он еще несколько разпнул его ногой. Несчастный стонал, пытаясь увернуться от ударов. Боевик надавилкаблуком ему на руку.

Артист застонал еще сильнее. Митя наклонился к нему.

— Адрес. Скажи мне его адрес.

— Пусть уберет ногу, — простонал Артист. Митяпосмотрел на боевика, наступившего каблуком на руку Артиста, и надавил вдобавоксобственной ногой, да так сильно, что хозяин дома закричал. Митя наклонился кнему и закрыл ему рот своей лопатообразной рукой.

— Не ори, — ласково посоветовал он, — людиуслышат. Домик у вас хрупкий, все слышно. Ты ведь знаешь, что мы с тобойсделаем, если будешь артачиться. Адрес скажешь? — спросил он, чутьприоткрывая ладонь.

— Да, — выдавил Артист, — скажу. Убери ногу.Он у своей девушки, у Оли. Он у нее всегда останавливается, когда в Москвуприезжает.

— Убери ногу, — разрешил Митя, оборачиваясь ксвоему боевику. Потом снова наклонился к хозяину дома. — Он один приехал?