другой стороне небо начало темнеть, суровые тучи сходились на большую битву, хмурились, негромко ворчали, ругались. Отряд ускорил шаг, Герда вообще двигалась лёгкой побежкой, как рысь. Клавус меряет тропу широченными шагами, артанин и славянин не отстают, идут мерно и ходко. Только маг плетётся в самом хвосте, Герда пару раз раздражённо оглядывалась — и без того темнеющее небо уже заволокло тучами, налетают порывы холодного ветра.

Наконец стволы расступились, симпатичный городок уютно улёгся в низине вдали от холма, видны и деревянные, и двухэтажные каменные домики, чуть выше на вершине взгорья есть даже некое строение наподобие детинца, а вдалеке блеснула серебряная лента речки. Порывы холодного воздуха усилились, первые капли застенчиво трогают лицо и ладони, это ещё даже не дождик, а всего лишь прощупывание.

— Ну давай! — рявкнул Клавус, оглянувшись. — Не то нас смоет в реку!

Путь до городка оказался неблизким, солнечный свет исчез, луна ещё не успела выкатиться, а уже попала в брюхо тёмным тучам. Громадные, лиловые, тучи уже ходят стаями, бьются боками, от столкновений грохочут.

Путь тянулся мимо изгородей, мелькнула одинокая застава, с полей спешно гонят скот, гулко лает чей-то помощник пастуха. Вот уже видны деревянные строения, улицы неширокие, люди спешно скрываются в дверях, где-то сдёргивают с верёвок бельё. У мага ужасно ныли ноги, да и спина намекала, что не каждый день таскает такие мешки. Домики выдвинулись вперёд, почти все огорожены, видны неширокие улочки, некоторые даже усыпаны щебнем. Больших ворот в городке нет, это не Искра или Гестион, и даже не крупная деревня, просто много улиц прячутся среди домов.

Мир раскололо надвое ужасным ударом, земля будто дрогнула под ногами. Всё сотряслось, ослепительная вспышка залила местность и всё, что было на ней видно. Тугие холодные струи ударили в лицо, за шиворот, в грудь. Одежда мигом промокла, хотя отряд уже бегом устремился к ближайшему дому. Маг споткнулся, едва не расквасил нос, мешок тяжело ударил по спине. Клавус двинулся к первому крупному строению, от его размашистых движений капли дождя улетали в темень. Ветер бросал в лицо мага пригоршни холодной воды. Дождь хлестал так, что даже стук силача услышали не сразу, но широкая дверь распахнулась, внутри оказалось нечто вроде постоялого двора. Рослые мужики у входа не сразу впустили пришедших, рассматривают отряд, но вот кто-то внутри здания узнал Клавуса, Богдан радостно обнялся с одним из вышибал, послышался стук кружек, разноголосица.

Снаружи грохотало, ледяные капли врывались в открытую дверь, по крыше сердито барабанят струи дождя. Когда маг оказался в тёплом зале за широким столом, когда ему сунули в руки большую кружку пива и жареную куриную ножку, он невольно размяк. Ардит что — то обсуждал с хозяином, Клавус и Герда сразу поднялись на второй этаж, Богдан уселся рядом с магом, ему принесли кислых щей, которые он тут же принялся азартно поглощать. Маг сам не заметил, как вместе приговорили кучку довольно аппетитных пирожков, а за столом напротив уже возвышается как гора Клавус, напротив него пузатый кувшин, а на блюде приличных размеров баранья нога. Маг встал, удивляясь, откуда у него взялась смелость, подсел к Клавусу, спросил осторожно:

— Слушай, почему этой девушке дали такое имя?

— А что не так? Имя как имя, — сообщил Клавус и вгрызся в баранью ногу, истекающую жиром. — Красивое, звучное…

— Редкое. Она случайно не встречала высокую женщину в белом, с ледяной короной? Ещё Кай где — то должен быть…

— Нет, не встречала. И ни про каких Каев не слышал.

— Я разные имена слыхал. Скажем, Кристина — это христианка, Доминика — обещанная богу, а Вирджиния и вовсе девственница… что не совсем понятно, после свадьбы такое имя вроде бы теряет смысл… С другой стороны, говорит о непорочной чистоте… А вот имя Герда — любопытное, цепляет слух, запоминается.

— Кажется, её так назвали в честь святой. Или воительницы?

— Той самой? — ахнул маг. Клавус неспешно прикончил баранью ногу, принялся за пирожки, они исчезали в его глотке, проскакивая, как камушки по озерной глади.

— А была та самая?

— Конечно, — уверенно ответил маг. — Эту историю стоит послушать. Это же про Латгерту! Сам Саксон Грамматик писал…

Когда король Швеции Фро вторгся в Норвегию и убил короля Сигурда, то женщин из семьи короля не убил. Потащил в свой бордель, чтоб унизительнее было! Но отомстить за деда явился Рагнар Лодброк.

Среди пленных женщин оказалась одна по имени Латгерта. Рагнар явился вовремя, их не просто спасли — женщины вместе с Гертой переоделись в мужскую одежду и бросились сражаться за Рагнара. Именно Латгерта принесла ему победу — с распущенными волосами, яростная, дикая, как валькирия она разила врагов, но по длинным волосам все видели, что это женщина.

Впечатлённый Рагнар после победы начал ухаживать за девушкой. Войско оставил в долине Голар, а сам пришёл в её дом. В прихожей на него напали медведь и большая гончая — может, так Герта пыталась предупредить, каков будет сам брак? Рагнар, однако, оказался не промах, победил обеих животных и женился на Латгерте.

Увы, долго жить в любви и счастье не вышло, хотя родились двое дочек и сын. Но разошлись вроде бы мирно. По крайней мере, Герта не забыла мужа. Рагнар то, Рагнар сё, Рагнар отправился в Швецию завоёвывать руку новой возлюбленной, затем вернулся в Данию — а там гражданская война! Ютландцы прослышали, что Рагнар влюбился, понадеялись, что никогда не вернётся, и подняли восстание. Герта помнит, вздыхает, и когда пришла просьба о поддержке — она ответила. Да ещё как ответила!

Сто двадцать норвежских кораблей шли на помощь Рагнару. В разгаре битвы его обступили враги. Бьётся Рагнар, бьётся Сивард, его сын, но обступают ютландцы, щербятся топоры, ломаются копья, трещат щиты. Ранили Сиварда, и упал дух датчан. Заколебались солдаты. И тут с кораблей поспело войско Латгерты.

Проще всего сказать, что она как фурия бросилась на врага. Но девушка эта была далеко не глупой и умела действовать по обстоятельствам. Она ударила в тыл ютландцам, их ряды дрогнули, и датчане, готовые вот-вот бежать с поля боя, побежали на врага — туда, где пришествие Латгерты сеяло панику.

Было там у них что после боя или нет, о том Саксон не пишет. А расставшись с Рагнаром, Герта вернулась домой — да и набросилась на своего второго мужа. Взяла да и заколола его наконечником копья. То ли он показался ей противен после встречи с возлюбленным, то ли она ещё дышала упоением битвы… ну а историк пишет проще