— Родная, плохо тебе?

— Что с ней? — маг вдруг осмелился подойти. Юноша бросил на него холодный взгляд:

— Ты ещё кто?

— Походный лекарь из отряда Клавуса. Слыхал про такого?

— Клавус? Тот самый, что отказался драться против наших молодцов из Жабокряков? Про это все слыхали. А ты такой же лекарь, как он боец?

— Ну чего застрял! — Ардит вернулся от угла, оглядел троицу. Маг пристально посмотрел на девушку:

— Ей прежде всего надо лечь, а не разговоры тут разговаривать.

— Смотри-ка, он ещё командует, — удивился юноша. — С чего решил, будто я подпущу тебя к ней? Брат присмотрит лучше всяких лекарей!

— А ты, парень, не бычься, а уступи знающему человеку, — внушительно сообщил Ардит. — Видно же, что девица вот-вот уснёт.

— Наше… моё дело сделать так, чтобы она заснула, а не умерла, — продолжал настаивать маг.

Девушка вздрогнула, собралась совсем опуститься на землю, Ардит тут же подхватил её, юноша с недовольным видом поддерживал по другую руку, но всё же ввёл в дом, уложил на кровать в задней комнате. Маг начал расспрашивать, когда заболела, был ли жар, пот, может, съела что-то — и тут девушка зашлась в резких приступах кашля. Маг озабоченно приложил ладонь к её лбу: Брат девушки уже обеспокоенно попросил вылечить, мол, отблагодарить сумеет. Маг сообщил, что нужны травы и посуда для приготовления отваров.

По возвращению на постоялый двор выяснилось, что Клавус и Герда уже поменяли место. Корчму «На живца» разыскивали недолго, двухэтажные каменные здания в городе можно пересчитать по пальцам обеих рук, а эту в народе даже хвалят за невиданно вкусные рыбные пироги и блины. А вывеску с удачливым рыбаком и искать долго не надо. Гладкие стены даже не из сложенных камней, ровные. Остов такой стены заливали каменной смесью, известной ещё римлянам, побелили известью, здание получилось вполне приличное.

Небольшой закуток сразу после входа, из зала с несколькими столами лестница ведёт на второй этаж. Люди с недовольными лицами покидают корчму, внутри осталось трое — краснорожий толстяк в потрёпанной стёганке, детина с изрытым оспой лицом и чернобородый с хищно загнутым носом. Толстяк о чём-то спорил с хозяином корчмы, чернобородый в углу на столе сел напротив Клавуса, его широкая ладонь уцепилась за кулак великана.

Скрестили руки, упёрли локти. Клавус вроде и не отреагировал даже, но его локоть не шевельнулся, а вот чернобородый покраснел, довольно крякнул, напрягся. На его руке вздулись тугие мышцы, вены пошли змеями, маг со страхом ждал, что сейчас сломает Клавусу руку.

Широкая ладонь силача дрогнула, чуть отклонилась… Резкий хлопок, рука чернобородого лежит распяленная, он сквозь зубы выругался, лицо сердитое, но пересилил себя, хлопнул Клавуса по плечу:

— Угощаю! Ай да Клавус!

— Ну-ка, ну-ка… Кого тут угощают? — Ардит заинтересованно прошёл к столу, сел напротив чернобородого. Снова скрестили руки. Артанин долго пыхтел, тужился, но его рука медленно, неуклонно пошла вниз… резкий удар о столешницу, чернобородый довольно расхохотался, хлопнул и артанина по плечу, тот с недовольным видом потирает ладонь:

— Вина! Угощаю друзей!

Маг бочком-бочком прокрался за крайний стол, там Богдан вполуха слушает байки краснорожего. Ардит подошёл с кислым лицом, всё ещё потирая руку. Тоже послушал толстяка, махнул рукой:

— Это разве диво! Вот у нас в Артании знаешь, какое диво! Бывает, поймаем трёх-четырёх Змеев, дадим по башке, да устраиваем гонки. Кто последним прискачет, тому Змея кормить… Но можно напоить ведром пива, чтоб не сильно брыкался.

Краснорожий смотрел недоверчиво, кто не слышал баек о драконах, а в Артании их, оказывается, объезжают, как ездовых коней. Ардит вошёл во вкус, присел, продолжал рассказ, размахивая руками:

— А то вот ещё случай был. Приехал Иван-царевич к пещере Змея. И как крикнет ему — выходи, чудище поганое, биться будем! Тот и отвечает, биться так биться… Гм, нет, это другая история… Крикнул Иван-царевич зычным голосом молодецким — отдавай, мол, красну девицу! А то биться с тобой будем! А Змей и говорит так мирно — зачем биться? Даром забирай!

Богдан фыркнул, но слушал с улыбкой от уха до уха. Краснорожий видимо начал догадываться, что его дурят:

— Да где же это видано, чтобы Змей говорил?! Да ещё красавицу даром отдавал!

— Не даром, а без боя, — Ардит поучительно поднял палец. — Отдал, значит. Иван увёз красну девицу. Проходит где-то месяца три… привозит обратно. Кричит Змею голосом уже не столь молодецким — мол, приехал возвращать красну девицу! А тот ни в какую! Не возьму обратно, и всё тут. Иван возмутился — значит, будем биться! Бей, говорит Змей. Умру, но назад её ни за что не возьму!

Краснорожий недовольно фыркнул, зато Богдан слушал с улыбкой от уха до уха, на старшего товарища смотрел с восхищением. Ардит продолжал:

— А вот ещё история… В одном княжестве некий герой по примеру Ивана пустил наугад стрелу во чисто поле. Только улетела она за леса да за горы Долго шёл, не один день стрелу отыскивал… Как вдруг из дубравы выходит хмурый, недовольный Змей. Держит в лапе стрелу и говорит — ну что, гад, поцелуемся?

— Врёшь! — Богдан откачнулся на стуле. — В Славии уже нет Змеев!

Чёрные глаза Ардита блестели задором:

— Так это я их всех и перебил!

Краснорожий со стуком поставил кружку на стол. С лестницы послышались энергичные шажки, это спустилась Герда, коротким быстрым шагом очутилась у стола, бросила на мага резкий взгляд:

— Он испортит нам всё дело!

— Пусть остаётся, — примирительно ответил Клавус. — Опыт получит. А прибьют, так не судьба.

Маг навострил было уши, оказывается, его кто-то может прибить, но товарищи по отряду мирно болтают о своём. Он прошёл в свою комнату, порылся в мешке, спросил у Ардита, где лавка травника — артанин будто знал любой город уже на третий день.

Разыскивая лавку травника, изрядно устал, но успел заглянуть ещё и на рынок на побережье. Здесь ни трав, ни зелий, хотя можно встретить коробочку с мазями из того же Аль — Джебали, духи из Искры либо вовсе крылья летучей мыши и части тела повешенного. Такие вещи в лечении не помогут, и маг, ругая свою недогадливость, был у маленького домика, когда солнце уже перевалило за полдень и тени протянулись на восток.

Девушка бредила, сильный жар охватил тело, маг кое-как напоил её отваром, сел рядом. Брат, такой же русоволосый и синеглазый, но статный и широкоплечий, не находил себе места. Маг велел ему пойти порубить дрова, сейчас сделано всё, что мог сделать лекарь. Нужно