Но самым привлекательным в этом месте было то, что находилось в конце холла.

В конце холла стоял ручной конвейер, что пролегал от одной стены к другой. По левую сторону от него было хранилище грешных душ, по правую сторону главная печь Адского завода. Вдоль всего конвейера, на его ленте сидели черти с вилами, трезубцами в руках и о чём-то оживлённо болтали, хихикая. Лента конвейера сейчас была остановлена, и они отдыхали, как обычно, в промежутках между работой.

За конвейерной лентой на стене висели огромные механические часы – секундомер, отсчитывая каждый раз ровно шестьдесят минут, по истечению которых часы останавливались, и звучал гонг.

Каждый час тяжелая кувалда ударяла по металлическому блину, что висел под часами, и черти, что сидели на конвейерной ленте, дружно спрыгивали с неё. Выстраивались вдоль всего пути ровной линией и угрожающе выставляли свои трезубцы вперёд. Ещё два работника чёрта вставали за рычаги управления, что приводили конвейерную ленту в движение, и начинали их крутить.

Лента, заскрежетав ржавыми шарнирами, приходила в движение.

В этот момент с левой стороны стены, к которой прилегал этот незамысловатый механизм, открывалась тяжелая металлическая затворка хранилища грешных душ. Из открывшегося окна в стене, вытаскивали обнажённого человека. Его закидывали на конвейерную ленту. Грешник кричал, но особо не сопротивлялся, потому как был скован ужасом. Продолжая орать, он медленно, но верно ехал на конвейере к противоположной стене, где находилась Адская печь. И как только он доезжал, ожидающие его там черти, резким движением дёрнув за рычаги, что находились по обе стороны от печи, открывали её жерло. Языки пламени зловеще вырывались наружу с диким криком и, словно прожорливый зверь Ада, слизывали несчастного бедолагу с этой конвейерной ленты, утаскивая его в печь.

После чего, затворки жерла печи закрывали. Ржавая конвейерная лента останавливалась, и черти снова усаживались отдыхать на неё, ожидая истечения следующего часа.

Часы-секундомер заводились с треском, закрутив ржавые шестерёнки, – и начинался новый отсчёт шестидесяти минут.

И так происходило ровно каждый час. Черти хватали какого-нибудь грешника, и сжигали его в главной печи Адской конторы.

Делалось это для того, чтобы поддерживать жизнь во тьме, саму тьму и всех, кто в ней обитал.

Человеческая душа обладала неким зарядом энергии, и эту энергию, поглощая, демоны использовали абсолютно во всём. Собственно, и все изобретения чёрта Рональдо работали исключительно за счёт грешных душ, превращая их в топливо для его зловещих машин. Да что говорить, – даже кисленький морсик, что Верховный демон выпивал порой в качестве витаминок, и тот делался из грешников.

Прозвучал гонг, и чертяки задорно спрыгнули с конвейерной ленты, приступив к своим обязанностям. Двое чертей стали крутить вентиль, что приводил конвейерную ленту в движение. Ещё двое встали возле рычагов печи в ожидании, когда её нужно будет открыть. Те двое, что принимали новую жертву из хранилища грешников, тоже заняли свои места. А все остальные, что были охранниками, выстроились вдоль всей ленты, преградив грешнику все возможные попытки к бегству.

Железная затворка хранилища открылась, и в неё выпихнули обнаженного мужчину, с вылупленными от ужаса глазами. Два других чёрта, что стояли с этой стороны, подхватили его под руки и закинули на конвейерную ленту. Мужчина истошно орал, но сбежать не пытался, будучи скованный ужасом. Но чертяки – те, что стояли строем вдоль всего пути и охраняли границы ленты, всё же угрожающе махали ему трезубцами, что держали в руках, мол, не вздумай даже рыпаться!

Верховный демон поспешил к ним и, подойдя ближе к Адскому конвейеру, приказал остановить его.

Чертяки, что крутили вентиль, замерли. Лента встала.

– Я не виноват! Я ни в чём не виноват, это какая-то ошибка! – орал голый мужчина, что сидел на конвейерной ленте. – Я всего лишь бухгалтер! Это какая-то ошибка! Я бухгалтер! – орал он.

– Ну да! Ну да! – усмехнулся демон. – Все вы так говорите: – Я не виноват! Я не виноват! – с насмешкой повторил он, изображая ужас на лице.

– Я не виноват! Я ни в чём не виноват! – продолжал орать грешник.

– Не расслышал я. Кто ты там, бухгалтер? – переспросил демон и, наклонившись ближе к грешнику, заглянул ему в глаза своими заполненными тьмой глазницами.

– Аааааааааа! – истошно заорал грешник, увидев жуткое лицо демона.

Верховный демон оскалился злобной улыбкой. Ему нравилось, когда грешники орали в полном ужасе.

– Кто ты блять? – сощурив глазки и теряя терпение, сурово спросил демон.

– Ааааааааааа! – ещё громче заорал грешник.

Демон недовольно покачал головой, мол, устал ждать я твоего ответа! Протянул свою костлявую руку к грешнику, коснулся его груди и, злорадно улыбнувшись, просунул свою руку прямо в грудь этому мужчине, но при этом совершенно не нарушив его плоти. Тот продолжал орать и даже начал махать руками, но сидел смирно, словно заколдованный и сопротивляться не пытался. Демон пошарил в его груди своей рукой и, что-то нащупав, вытащил из неё. Тело грешника тут же обмякло и безжизненно упало, распластавшись на конвейерной ленте.

Верховный демон поднёс ближе к своему лицу то, что держал в своих руках, зажав между пальцами. Маленькая частица души грешника в руках демона засияла, переливаясь разноцветными лучами, словно радуга, и тот довольно улыбнулся, рассматривая её.

– Бухгалтер, значит! – проговорил демон, рассматривая душу грешника.

Перестав её рассматривать, он пошарил свободной рукой в кармане своей мантии. Достал оттуда небольшую стеклянную баночку, в которой были собраны другие души грешников, и, встряхнув её, стал рассматривать содержимое.

Верховный демон любил коллекционировать души разных извращенцев и собирал их в свою коллекцию, по мере возможности. Вот и в этот раз, завидев любопытного грешника, который кричал, что он всего лишь ни в чём не повинный бухгалтер, Верховному демону этот экземпляр показался интересным.

Демон снова встряхнул стеклянную баночку, где хранились собранные им души извращенцев, рассматривая её, и снова посмотрел на душу бухгалтера, словно сравнивая.

– А нет, есть у меня уже такая! – заключил демон после того, как изучил содержимое своей коллекции.

Засунул не пригодившуюся ему душу обратно в обмякшее тело грешника и проговорил:

– В топку его, – после чего отмахнулся рукой, мол, ничего интересного.

Чертяки закрутили вентиль, и конвейерная лента двинулась вперёд к жерлу печи.

Грешник пришёл в себя и снова принялся кричать, что он ни в чём не виноват, но всем было на это плевать. Его сожгли в главной печи Адской конторы, как и всех остальных до него.

К Верховному демону подбежал чёрт, контролирующий подачу грешных душ в главную печь.

– Повелитель, – залепетал чертяка.

– Ага, – усмехнулся Верховный демон, глядя на него. – Ещё, блять, один бухгалтер. Надо тебе чего? – нахмурившись, спросил он.

Верховный демон собирался зайти в лабораторию чёрта Рональдо и направлялся в неё, когда его окликнули.

– У меня хорошая новость, Повелитель! – радостно улыбнувшись, начал чёрт и поторопился открыть свой свиток с подсчётами.

Хороших новостей Верховный демон давно не слышал, особенно когда черти оглашали ему расходы, поэтому посмотрел на бухгалтера с недоверием.

Ад был на грани разорения, запасы грешных душ иссякали. Современный мир докатился до того, что люди вообще позабыли о том, что такое потусторонние силы и мистика. Даже демоны уже не вызывали в людях ужас. Всем хотелось позитива. Стало модным быть пацифистом и выступать за мир во всём мире, а не грабить и убивать, или взывать к Сатане, практикуя оккультизм. Молодёжь и вовсе стремилась к образованности, добру, любви, радости и веселью, а от негативных тенденций все отмахивались, как от мусора.

Грешников становилось всё меньше, а расходов всё больше, что очень озадачивало Верховного демона. Да и главную печь Чистилища топить нужно было постоянно, а запасы грешных душ таяли прямо на глазах. Как они будут жить? Верховный демон задавался этим вопросом каждый день и, не находя ответа, приходил в ужас.

Чертёнок развернул свиток и огласил:

– В связи с тем, что сотня демонов покинула обитель