иногда подрабатывал в доках мойщиком. После смены к нему обратился другой русский мужчина с предложением подзаработать, помогая украсть грузовой контейнер с оружием. Папа согласился: нам нужны были деньги. Нужно было накормить семью.

Он пожимает плечами, почти защищаясь, но я киваю, чтобы он продолжал. Я понимаю, как бедность порождает отчаяние.

— Человеком, который вписал его в сделку, был Сергей Козлов, тоже русский эмигрант. Он как раз строил свою империю Братства в США и привлек моего отца в этот бизнес. Сделал его Вором. — Джулиан и Алена обмениваются тяжелыми взглядами. Он сглатывает, но продолжает. — Наш папа и Сергей вместе создавали Братву Козлова, пока папа не погиб, защищая Сергея в бою. Верный до конца.

— Мне очень жаль, — говорю я, прикусив губу. Я не хотела ворошить такую печальную историю.

Алена мягко улыбается.

— Ничего страшного. Это случилось очень давно.

— Ты тоже работаешь на Козловых? — спрашиваю я.

— Нет. — Она фыркнула. — Я — закупщик одежды для парижской марки класса люкс. Я не имею никакого отношения ни к какой организованной преступности, — добавляет она с оттенком пренебрежения, но я не задаю дальнейших вопросов.

До конца обеда мы погружаемся в беседу. Алена вклинивается с забавными историями из их детства. Она веселая и обаятельная — солнышко для ворчуна брата. Не то чтобы он сегодня был ворчливым. Он был весел. Подтрунивал над сестрой за то, что она грязнуля и не любит одеваться.

После еды Джулиан предлагает помыть посуду, чтобы мы с Аленой могли продолжить разговор. Мы расположились на разных концах дивана в гостиной, наслаждаясь теплом, исходящим от камина, и разговаривая обо всем — от выбранных нами профессий до современных модных тенденций. Все-таки странно общаться с людьми, которые держат меня в плену, но я не могу отрицать, что мне это нравится.

Ни с того ни с сего Алена садится чуть прямее и прикусывает губу.

— А он к тебе хорошо относится? — спрашивает она, приподнимая одну идеально вылепленную бровь.

Я удивленно моргаю от ее вопроса.

— Да.

— Хорошо. — Кажется, она вздохнула с облегчением. — Он не из тех, кто обижает женщин, но я должна была спросить.

— Не пойми меня неправильно, — восклицаю я. — Я здесь против своей воли, но…

— Но что?

— Я думаю, что каким-то хреновым образом он оберегает меня от других мафиози, которые хотели бы причинить мне вред, чтобы наказать моего брата.

Она кивает в раздумье и поджимает губы.

— Джулиан не носит свое сердце на рукаве, но по тому, как он смотрит на тебя, понятно, о чем он думает.

Ох. OХ.

После утренней заморозки сексуальное напряжение вернулось, и я не могу отрицать химию между нами. Наша связь — это провод под напряжением, который гудит в моих костях, когда он рядом. Как бы я ни старалась, я не могу просто заглушить это.

Прежде чем я успеваю подумать, что ответить, Джулиан прочищает горло и дает знать о своем присутствии в комнате.

— Можно присоединиться? — спросил он, глядя на меня с лазерной фокусировкой.

— Конечно. — Несмотря на наличие свободного места, он устраивается между нами на диване, поднимает мои ноги и кладет их себе на колени. Рукава его рубашки закатаны, обнажая аппетитные веревочные предплечья, и мне приходится напоминать себе, чтобы я вернула язык в рот.

Алена ничего не пропускает между нами.

— Я устала, — щебечет она. — Мне пора идти.

— Нет, не надо, — говорю я, и в это время Джулиан говорит:

— Спасибо за визит.

Она издала горловой смешок и поднялась с дивана.

— Роуэн, было приятно познакомиться с тобой, и спасибо за вкусную еду. Я сама себя провожу, — добавляет она, подмигивая.

Я хочу что-то сказать или двинуться с дивана, но застываю на месте, загипнотизированная его большой мозолистой рукой, проведшей по моим голеням и босым ногам. Не говоря ни слова, он берет мою правую ногу и начинает массировать ее, его сильные пальцы творят чудеса с моими уставшими подошвами. Это так приятно. Все, что я могу сделать, это откинуться назад и закрыть глаза, утопая в ощущениях.

Вскоре я чувствую, как он твердеет подо мной, и это так чертовски возбуждает меня, что я задыхаюсь. Я пытаюсь вырвать свою ногу из его хватки, пока не наступит спонтанный оргазм.

— Не отстраняйся от меня, — требует он, удерживая мою ногу на месте. — Я хочу прикоснуться к тебе.

Несмотря на то, что это неправильно со многих точек зрения, я поддаюсь тому, что происходит между нами. Поднося вторую ногу к его члену, я потираю его стояк о штаны, дразня его. Он издает вымученный стон, который только сильнее возбуждает мою потребность. Между ног разливается влага, тело жаждет его прикосновений не только к ногам.

— Солнышко, — рычит он и тянет меня всем телом к себе на колени, так что я оказываюсь на нем, а юбка задирается на талии. — Я, блядь, не могу больше ждать, чтобы снова прикоснуться к тебе. Но мне нужно знать, хочешь ли ты этого? — Он обхватывает обе груди поверх моей рубашки, указательный и большой пальцы грубо щиплют мои соски через рубашку.

— Да, — говорю я, задыхаясь. Никто из нас не может отвести взгляд друг от друга. Его глаза темны и полны вожделения, когда его руки перебираются на мою талию, а затем опускаются ниже, обхватывая мою задницу, прижимая мое ядро к его твердому телу.

Господи, как же это приятно. Так хорошо.

Он наматывает мои длинные волосы на ладонь, наклоняя мою голову назад. Он впивается зубами в мою шею. Его теплый язык быстро успокаивает боль.

— Я не буду нежен, Роуэн. Я хочу пометить тебя как свою.

В моей голове должен прозвучать сигнал тревоги, но все, что я чувствую, — это сильное желание. Зарывшись рукой в мои волосы, Джулиан притягивает мою голову к себе, захватывая мой рот в обжигающий поцелуй. Он засасывает мою нижнюю губу между зубами, прикусывая ее настолько, что я вскрикиваю. Мы поглощаем друг друга с такой дикой энергией, какой я еще никогда не испытывала. Его ладонь обхватывает мою киску