по позвоночнику в ответ на его пристальный взгляд.

— Я очень скрытный. — Он толпится вокруг меня, прижимаясь ко мне спиной, и смотрит на тесто, которое я только что достала из духовки. Когда он видит все остальные блюда, которые я приготовила, он издаёт удивлённый вздох. — Ты была занята.

— А что, по-твоему, я собираюсь делать со всеми ингредиентами, которые я просила?

Его теплое дыхание обдает мою шею смехом, и мне приходится закрыть глаза, чтобы унять вспышку возбуждения.

— Это должно было стать моей первой подсказкой. — Он отходит от меня, милосердно давая мне возможность отдышаться. — Ты приготовила праздник.

Действительно, приготовила. В моем распоряжении никогда не было такой современной кухни, как эта. Да и времени на эксперименты с рецептами у меня не было.

— Ты голоден? — спрашиваю я, слишком надеясь.

— Всегда. — По тому, как он произносит это слово, низко и грозно, я думаю, что он говорит не о еде.

Не успели мы сесть, как через открытое пространство доносится женский голос.

— Джулиан, ты здесь? — У меня кровь застывает в жилах.

— Кто это? — шиплю я на него. — Твоя жена?

Его губы дергаются, но он ничего не отвечает.

Конечно! Конечно, он женат. Меньшего я и не ожидала от созданного человека. Все эти парни — свиньи.

На кухню заходит высокое, роскошное вороноволосое создание в обтягивающих черных кожаных брюках и белой блузке под стильным пиджаком. Я плохо разбираюсь в моде, но она шикарна, как, наверное, и все жены мафиози.

Она целует Джулиана в щеку и немного удивляется, когда видит меня, стоящую рядом с ним с кислым выражением лица, с поднятым подбородком и скрещенными перед собой руками.

Какое мне дело до того, что он женат? Я для него только обеспечение, он сам так сказал. Просто как-то неправильно с его стороны не упомянуть хотя бы о своей жене.

— Привет, Алена, — говорит он статной красавице, с любопытством глядя на меня. — Это Роуэн.

— Приятно познакомиться, Роуэн. — Она кивает мне головой, как нормальный человек, воспитанный в хороших манерах, но я продолжаю смотреть на нее.

— Роуэн — моя гостья, — говорит Джулиан, в его голосе слышится веселье. — А Алена… моя сестра.

Его сестра! Молодец, Джулиан Никитин. Уверена, что он держал эту информацию при себе, чтобы посмотреть, как я отреагирую, а я попала в ловушку, которую он для меня расставил.

Залившись румянцем, я тепло улыбнулась Алене, чтобы загладить свою прежнюю грубость.

— У тебя вечеринка? — спросила она, глядя на приготовленную мной еду.

— Нет, я просто готовила. Ну, практиковалась. Я кондитер, и у меня есть свободное время, так что…

— Ах, — тепло улыбается она.

— Еды хватит на всех, — говорю я, протягивая оливковую ветвь. — Мы как раз собирались садиться за стол.

Как только я произношу эти слова, меня охватывает странность ситуации. Я нахожусь в плену в доме Джулиана, а теперь приглашаю его сестру поужинать с нами. Но еды здесь хватит на целую армию, и Джулиан не жалуется.

— Да, присоединяйся к нам. И, может быть, ты объяснишь, почему так неожиданно зашла?

Брат и сестра переговариваются с первого взгляда, и я чувствую, что я — предмет их молчаливого обсуждения.

— Неужели женщина не может заглянуть к старшему брату, когда он в городе?

Он хмыкает и выдвигает стул для нас обоих вокруг стола в столовой.

— Роуэн, почему бы тебе не рассказать нам, что у нас на ужин?

* * *

УЖИН — ДЕЛО НЕЛОВКОЕ. Мы все сидим, смотрим друг на друга, не зная, что сказать, кроме как поговорить о еде.

Алена задает вопросы о том, где я училась и где планирую работать кондитером. Я роботизированно отвечаю на ее вопросы, а Джулиан хмурится и наполняет наши бокалы вином.

В итоге я оказываюсь более чем навеселе. Может быть, мне не стоило терять бдительность и позволять себе поблажки в виде алкоголя в компании людей, которым я не могу доверять, но мне нужно было что-то, чтобы снять напряжение. А прекрасное вино, которое налил Джулиан, было чертовски приятно пить.

Наконец, я прервала напряжение, назвав слона в комнате.

— Все это какая-то хуйня, — говорю я.

— Что ты имеешь в виду? — Глаза Джулиана сузились до щелей.

— Я. Ты. Твоя сестра. Тусуемся и ужинаем. — Я взмахнула рукой над столом. — А всего два дня назад ты приставил пистолет к моей голове.

Алена поперхнулась и потянулась к своему стакану с водой.

— Что за хрень, Джулиан?

Джулиан остается бесстрастным.

— Я думал, мы это уже прошли.

Алена ловит мой взгляд, и мы разражаемся хохотом. Это тот самый ледокол, который нам нужен.

— Господи, как мы можем быть кровными? — Потом Алена говорит мне: — Извини моего брата. Он слишком долго был Вором. — Когда я в замешательстве скорчила гримасу, она объясняет. — Вор — это как человек, но в русской мафии.

Джулиан фыркнул.

— Я знал, что вы двое наброситесь на меня.

Я с любопытством смотрю на него, пока он тянется за очередным пирожным. Он — странное противоречие, завернутое в одну очень привлекательную упаковку, и я хочу узнать о нем больше.

— Так как же ты стал Вором? — спрашиваю я, любопытство берет верх.

После минутного молчания, когда Джулиан, похоже, раздумывал, как много рассказать, Алена бросает в его сторону скомканную салфетку.

— Это не такой уж большой секрет, — поддразнивает она. — Просто скажи ей.

— Хорошо. — Джулиан взбалтывает вино в своем бокале. — Мы не родились в Братве, как большинство других людей в этом мире. Мы родились в Москве, в обычной русской семье, которая переживала трудные времена. Когда мне было шесть лет, а Алена была совсем маленькой, мы переехали в Нью-Йорк, а именно на Брайтон-Бич, где уже обосновалось много русских эмигрантов.

— Ни один из моих родителей не говорил по-английски, и работу найти было трудно. Мама некоторое время работала в прачечной, но этого было недостаточно, чтобы прокормить семью. Отец