Кингсли было вполне разумно ожидать, что двое их детей будут в какой-то степени склонны к музыке. Это был простой вопрос генетики. У Мэри был прекрасный певческий голос, и в детстве она выступала в церковных хорах. Она играла на нескольких инструментах, включая фортепиано, саксофон и флейту, но ее любовью всегда была скрипка. Она могла заставить скрипку плакать, или петь, или убаюкивать, или гипнотизировать, или делать все это одновременно. Ее мастерство игры на инструменте обеспечило ей место в симфоническом оркестре Heritage Symphony Orchestra в возрасте девятнадцати лет, которое она все еще занимала в тот день, когда ее сын нервно сидел за кулисами на D Street West (там же она познакомилась со своей лучшей подругой, Лоррейн Арчер, матерью Билла, играющей на фортепиано). Том также рос с музыкальным интересом. У него был неплохой певческий голос, и он играл на неплохой блюзовой гитаре. Он даже пытался стать звездой рок-н-ролла, прежде чем решил сменить направление и остановиться на карьере юриста ACLU, борющегося с несправедливостью.

Что касается Полин, их первенца, нельзя сказать, что они были разочарованы ее музыкальными способностями. Она бралась за уроки игры на фортепиано и скрипке с той же решимостью, с какой бралась за все остальное, и примерно к двенадцати годам могла создавать с их помощью приятную музыку. Ее голос тоже был симпатичным, из тех, что хорошо звучат, подпевая радио или напевая спонтанную мелодию в душе. Достаточно симпатичный, чтобы слушать, наслаждаться, но ничего особенного. Музыка - это то, к чему Полин всегда будет испытывать любовь, но у нее никогда не будет желания заниматься продюсированием.

Однако в случае с Джейком сочетание музыкальных генов, переданных его родителями, сочеталось таким образом, что временами это было ошеломляюще, почти пугающе. Еще до того, как он научился говорить, Джейк научился петь. Когда маленький мальчик ползал по полу в подгузниках, все еще питаясь молоком из материнской груди, он бросал все, что делал, когда слышал музыку по радио, когда слышал голос, исполняющий песню, и пытался подражать ему. Хотя слова не складывались, он имитировал слоги, изменения тона и высоты тона. Он напевал себе под нос в своей кроватке, бормоча обрывки песни, которую слышал и запомнил. По мере того как он становился старше, его любовь к пению, к музыке усиливалась. К тому времени, когда ему исполнилось четыре года, он уже играл на скрипке и фортепиано своей матери, губной гармошке отца и акустической гитаре, осваивая элементарные навыки, необходимые для того, чтобы издавать с их помощью желаемые звуки. Родители поощряли его музыкальное развитие, как могли. Они научили его звукоряду, гармонии и мелодии. Когда он научился читать написанное слово у своих учителей в начальной школе, он научился читать ноты у своих матери и отца.

К десяти годам он в той или иной степени умел играть на всех инструментах в доме, но больше всего Джейку нравилась старая потрепанная акустическая гитара, на которой бренчал его отец, когда ему хотелось расслабиться или когда он был пьян (или после того, как они с матерью ненадолго исчезали в спальне и вместе с ними распространялся этот забавный травяной запах). Он часами ковырялся в этом, подражая песням, которые слышал по радио, на родительских альбомах, а затем, примерно к четырнадцати годам, начал сочинять свои собственные мелодии, а затем и простые тексты к ним.

Джейку никогда не давали ничего, что можно было бы назвать "формальным" музыкальным образованием. Его родители позаботились об этом самостоятельно. Однако по его голосу они рано поняли, что у него есть певческий дар, дар, который требовал профессионального оттачивания. Он начал посещать учителей вокала в возрасте девяти лет. Он всегда считал, что упражнения в пении доставляют ему огромное удовольствие, и хватался за них, как утка за воду. Опасались, что его природный талант к вокализации уменьшится или даже исчезнет с наступлением половой зрелости и изменением его голоса. На самом деле произошло совершенно обратное. По мере того, как его говорящий голос становился глубже, его певческий голос становился богаче и развивал значительный диапазон. Было по-настоящему радостно слышать, как Джейк поет песню, любую песню, и дома он делал это так часто, но его застенчивость не позволяла ему делиться своим даром со многими. Он играл на гитаре и пел для своих родителей, сестры, учителей вокала, но он замолкал и отказывался во время семейных встреч, когда его гордые родители пытались уговорить его на импровизированное выступление. Он никогда не присоединялся к группе в школе, хотя легко мог бы стать звездным игроком. Он никогда не присоединялся к хору и не участвовал ни в каких конкурсах. Никто за пределами его семьи понятия не имел, что молодой Джейк Кингсли был буржуазным музыкальным гением.

До той ночи в Салинас-Бенд.

Том 1. Глава 1B: Сила музыки

Салинас Бенд в 1970-х годах представлял собой городской парк площадью 200 акров, расположенный в относительно сельской южной части города. Расположенный вдоль реки Сакраменто, которая образует западную границу Херитеджа, он был предназначен главным образом для спуска на воду лодок и места для семейного пикника. Это было днем. В ночные часы выходного дня он служил излюбленным местом для проведения пивных вечеринок студентами трех местных средних школ. Сотни подростков в возрасте от пятнадцати до девятнадцати лет спускались в парк после 22:00 вечера, парковали свои машины на стоянке лодочных трейлеров и расставляли кеги, которые покупали более ориентированные на бизнес из них, а затем брали по два доллара с человека за неограниченное пополнение запасов, по крайней мере, до тех пор, пока кег не заканчивался, что обычно давало каждому покупателю в среднем от восьми до десяти пластиковых стаканчиков, полных дешевого пива за кег. Поскольку это место было настолько изолировано от остальной части города - его окружали десятки квадратных миль сельскохозяйственных угодий, на которых выращивали лук и помидоры, - завсегдатаи вечеринок могли вести себя так шумно и противно, как им заблагорассудится, без особого риска появления полиции Херитеджа. Полиция Херитеджа, конечно, время от времени появлялась, чтобы все разрулить, но это было больше для проформы, чем что-либо еще. Им действительно нравилось, когда большинство подростков южного района собирались в одном известном месте у черта на куличках вместо того, чтобы разбиваться на дюжину или более вечеринок в более населенных районах.

Будучи членом the stoner clique, Джейк был постоянным посетителем Salinas Bend keggers на первом курсе. Обычно он просто тусовался, держась поближе к нескольким друзьям, наблюдая за