Алина дотянулась до окна и, как ей твердил голос в голове,толкнула одну створку. Та со скрипом поддалась. Тогда девушка осторожно влезлана подоконник и проникла в помещение.

«Открой окно пошире», — распорядился Арес.

Алина смерила расстояние от подоконника до крыши пристройки,и сердце ухнуло в живот. Дрожащими руками она распахнула окно со скрипучимистарыми рамами, затем отошла в глубь комнаты. Раздался удар, и волк влетел воконный проем, задев задними лапами подо­конник. Установилась тишина, покомнате распространился свежий запах леса.

А что, если вернутся хозяева? — Алина беспомощно огляделасьв темноте. И напряглась, чтобы расслышать ответ у себя в голове, но голоспрозвучал рядом:

Тут живет бездетная пара, они вечно в разъездах.

Увидев перед собой обнаженного Ареса, девушка отшатнулась,налетела в темноте на под­локотник кресла и, если бы юноша не подхва­тил еевовремя, свалилась бы навзничь.

Блеснули голубые глаза.

Я тебя смущаю?

Все в порядке, — выдавила она из себя, ощущая под ладонямиобжигающее тепло его кожи на груди, — я ничего не вижу, слишком темно.

Он долго смотрел на ее шею, и Алина чувствовала его злость,как свою собственную. Она теснила грудь и не давала свободно ды­шать.

Наконец Арес усадил девушку в кресло, а сам куда-то ушел,оставив ее в темноте и тишине. Вернулся лишь спустя пятнадцать минут и включилночник над большой двуспальной кроватью. На бедрах у молодого человека былоповязано полотенце, на животе, плечах и груди поблескивали капельки воды ивиднелись све­жие пулевые ранения.

Арес прошелся до окна и закрыл его, заметив:

— Ты можешь сходить в ванную.

Алина молча взирала на него.

— Ты голодна? — словно не замечая ее взгляда, спросил он,опускаясь на постель и роясь в ящике прикроватной тумбочки.

Девушка нахмурилась.

— Ты мог бы не вести себя так? Мы... мы не должны...

Он взглянул на нее исподлобья и продол­жил поиски в ящике,пока не выудил коробоч­ку с пластырями.

Мне казалось, тебе хотелось знать, как я жил эти одиннадцатьлет, — его губы искривила горькая усмешка.

Вот, значит, как... — Она отвела от него взгляд и, невыдержав, беззвучно заплакала.

Арес тут же оказался рядом, опустился на колени и тыльнойстороной ладони осторожно провел по ее щеке, стирая слезы.

— Все было не так уж плохо, — улыбнулся он. — Ну же,посмотри на меня! Разве я выгляжу жалким?

Алина не ответила, поднялась и молча пошла в ванную. Нет, онне выглядел жалким, он выглядел глубоко несчастным и одиноким. Поток слез былоне остановить. При мысли, что маленький мальчик из ее сна скитался по улицам,как воришка проникал в чужие дома, у нее сердце разрывалось.

Девушка позвонила домой. Пришлось соврать, что ночует уподруг. На вопрос приемной матери о Захаре Алина ответила: «Не видела его».Затем почистила пальто от пыли, крови, умылась и уже хотела вернулась вкомнату, но в коридоре, в небольшом зеркале увидела свою рану на шее. Это былне просто порез, а клей­мо в виде шахматной фигуры.

К глазам снова подкатили слезы. Она сдер­жалась, поднялаворотничок свитера и пошла в комнату.

Арес, облаченный в спортивные черные штаны, вскочил скровати. Он пристально ус­тавился на девушку, так, словно хотел прочи­тать еемысли.

— Ты устала, позволь я поухаживаю за тобой!

Она покачала головой, заставила его сесть и, погладив поплечу, тихо спросила:

О тебе когда-нибудь кто-то заботился?

Юноша прижался щекой к ее руке.

Ты. Разве не помнишь?

Помню, — она потупилась и махнула в сторону двери. — Я моглабы что-нибудь тебе приготовить.

Правда? — неподдельно, совсем как маленький, обрадовался он.

Конечно. Что захочешь! — И чуть тише прибавила: — Что найдемтут...

Арес задумчиво склонил голову, потом взглянул на нее срадостным блеском в глазах.

— А печенье можешь сделать?

Девушка удивленно вскинула брови, а он

смущенно пояснил:

Печенье в форме полумесяца. В день нашей первой встречи тыменя угостила им.

Мы с мамой его испекли, — вспомнила Алина. — Оно оченьпросто делается...

Уже спустя сорок минут они сидели вместе на кровати скружками молока и тарелкой теплого печенья.

Арес взял очередную печенюшку, покрутил ее в пальцах. Взглядего устремился в сторону окна, и юноша признался: — Иногда, сидя где-нибудь иглядя в небо на полумесяц, я мечтал, что однажды мы с тобой... — Он умолк, наску­лах появился нежный румянец.

Алина не могла налюбоваться юношей — таким красивым,сильным, бесстрашным, где-то жестоким, циничным, но вместе с тем тро­гательнозастенчивым. Под неприступной броней жило сердце все того же маленького ласко­воговолчонка, которого она однажды забрала из леса.

Арес, а как можно стать таким, как ты?

Достаточного одного укуса оборотня. Слюна попадет в кровь, ичерез несколько дней, у каждого по-разному, в организме начнутся необратимыепреобразования.

А откуда произошел ваш род?

От одного человека — странника. Он мог лечить одним лишьприкосновением и никогда не ел. Мне рассказывали, что наш прародитель обладалспособностью превращаться в коршуна и волка. Он не причинял никому вреда. Нооднажды, тогда еще на землях Франции, жители встретили его дурно. Они загналиволка в амбар и закидали огнем. В попытке вырваться из горящего амбара, волкпоранил мужчину и в течение трех лун погиб. А тот, кого он укусил, обратился.От него и пошли такие, как я. Мы не умеем лечить или превращаться в коршунов,но мы быстрые, сильные, живем несколько столетий и обладаем телепатическимиспособностями. В мире нас не больше трех сотен.

Алина поежилась.

— А меня ты собираешься укусить?

Он лишь рассмеялся, но сколько она ни ждала, так ничего и неответил.

Девушка заметила, что он бросил на нее ко­сой взгляд, и снарочитым безразличием спро­сила:

— А подружки у тебя есть? Или ты всегда один? — И затаиладыханье.

Он отхлебнул из кружки.

— Ну, есть... но вообще оборотни одиночки. Вампиры, маги, телюбят компанию, а мы — другие.

Алина шумно выдохнула.

— И что же твои подружки... какие они?

Юноша вынул из ее руки пустую кружку и вместе со своейпустой тарелкой отставил на тумбочку. Потом устроился поудобнее, вы­ключил свети коротко ответил: